– Музыка сфер. Мы все слышали это выражение. Некоторые из нас – истинные художники – потратили жизни, пытаясь уловить таинственную ужасающую красоту этой песни сирен, но лишь разбились о скалы. Ученые открыли источник этой музыки. Этот звук рождается, когда возникает черная дыра и заглатывает звезду. – При этих словах старуха облизала губы и ухмыльнулась. Он просунул свою правую лапу меж ее ляжек. – Не бывает приобретений без утрат. Ничто не уцелеет после черной дыры, кроме этого гула, глубочайшей ноты из когда-либо записанных, си бемоль, вибрирующей к си, но на шестьсот октав ниже, чем смогла бы выдать моя бас-гитара. – Он внезапно высвободил лапу, схватил гитару и заиграл, шлепая влажными пальцами по толстым струнам. На его лице застыло выражение экстаза.
Вот так. Ее муженек – «питатель» и геронтофил – женат на похожей на ребенка худышке, чьего лица во время нашего шестого сеанса я касался собственным пальцем, ощущая тонкие кости, нежный подбородок, спускаясь по шее, по очаровательной ложбинке между грудями и шепча, что пытаюсь ей помочь. А кто поможет мне? Этот вопрос я задал Дино, когда мы уселись в машину.
– Басовый сольный альбом? И это гнусное дельце? М-да. Этот хмырь, – Дино тянул словечко добрых шесть секунд, – сделал кино, которое даже нельзя назвать грязным. Это не грязное, а несуразное кино. Назвать его грязным то же самое, что записывать сольный альбом бас-гитариста. Нонсенс. – Глаза куклы метнулись из стороны в сторону. – Что творится с американцами? Помнишь ту пару, которую Кэйт привела к обеду, помнишь, как они заявили, что не находят, что статуя на колонне Нельсона так уж похожа на Нельсона Манделу? А этот придурок? Да ведь у него принцесса дома. Карл и Камилла, умнее не придумаешь. – Он закатил глаза.
– Понадобится куда больше сеансов у психиатра, чем позволяет страховка, чтобы разобраться с этим, – ответил я. – Как там сказал Клинт Иствуд в «Непрощенном»? Что заслужил, то и получаешь. Всякая всячина насчет измены, взаимного надувательства, моя работа, моя жизнь, ее муж, моя жена…
Может, она тоже предаст меня. Спалит все дотла, как одно из тех большеглазых созданий на ребячьих рисунках, и не останется ничего, кроме горстки пепла. Но если я не собираюсь покрыться ледяной коркой, как моя морозилка, мне необходимо это пламя. Прямо сейчас. Поэтому вместо того, чтобы двигать домой после окончания приема, мы с Дино в моем автомобиле мало-помалу одолевали Лейтонскую дорогу. Я припарковался у здания женского колледжа Леди Маргарет, подхватил Дино, портфель и свернул к метро. Как обычно, на скамьях возле станции, под крышей из стекла и металла расположилась стайка выпивох, как будто Кэмденский совет затеял какой-нибудь проект для хронически безработных актеров. В мостовую была вмонтирована какая-то бредовая подсветка, освещавшая блевотину и мочу, что существенно усиливало эффект.
