— Власть не развращает, — отрезал король. — Развращает страх. Страх потери власти в том числе.
— Но разве власть не создает в людях как раз то, что порождает страх в носителе власти? Разве может власть существовать без страха, который и развращает? Можно ли получить одно без другого?
— Если б я знал! — ответил Пипин.
— Если ты получишь власть, — сказал дядюшка устало, — те самые люди, которые надели на тебя корону, захотят ее сорвать. Ты в этом сомневаешься?
— И ты советуешь мне успокоиться! Для тебя все это — только абстрактные идеи! А для меня… я дышу ими, ношу их на себе, я ем их, я сплю… Для меня этот разговор не просто игра умными словами. Это мука!
— Бедный мой мальчик, — сказал дядюшка со вздохом. — Я не хотел причинять тебе боль. Погоди! Я достану еще бутылку. На этот раз выпьем не разбавляя.
От коньяка щеки короля порозовели, а руки перестали дрожать. Пипин развалился в мягких глубинах бархатного кресла.
— Спасибо, — сказал он дядюшке Шарлю, — коньяк великолепный.
— Естественно — он набирался великолепия еще со времен Гентского договора. Хочешь еще? Заметь, этим простолюдинам я не предлагаю.
Тод Джонсон взял руку Клотильды, зажал в своих ладонях.
— Тут, в общем, есть одна проблема, — начал он смущенно. — Вы знаете, я встречаюсь с вашей дочерью. Она мне нравится. Если б все было как обычно, я бы… ну… в общем, как всегда в таких случаях, но, видите ли, сэр, вы мне тоже нравитесь, да, и потому я хочу спросить у вас…
Пипин улыбнулся:
— Спасибо. Одна из неприятных особенностей королевского положения — никто не может себе позволить любить короля, и король не может отважиться полюбить кого-нибудь. Вы обеспокоены тем, что Клотильда — принцесса крови, не так ли?
— В общем, да. Вы же знаете, сколько у англичан было хлопот с принцессой. Я не хочу навредить Клотильде, да и себе тоже.
— Тодди, — сердито перебила его Клотильда, — ты что, пятки смазываешь?
— Мне кажется, я не совсем понял, — сказал Пипин. — Пятки? Смазывать?
Тод засмеялся:
— Клотильда берет уроки по берлицевскому курсу американского сленга. Мне кажется, она не совсем точно выразилась. Она имеет в виду, что я навострил лыжи.
— Собирается сказать «адью», — вставил дядюшка Шарль.
— А вы и правда собираетесь? — вежливо спросил король.
— Этого-то я как раз и не могу решить. Я тут почитал немного. Сэр, ведь французские короли всегда соблюдали Салический закон, правда? А по этому закону женщины наследовать не могут, верно? И потому ведь не важно, за кого принцесса выйдет замуж. Ведь так?
