Около недели изображения треугольников метались по стенам, потолкам и полу моего жилища. Но они, всемогущие и всевластные, оказались бессильны перед тем, кто сумел очиститься от балласта желаний. Покончи с желаниями, и Ловцы не смогут совладать с тобою. По крайней мере, для них это будет очень непросто — ведь каждый должен жить по раз и навсегда определенным для него законам.
Наконец треугольники внезапно исчезли и больше не появлялись в течение многих лет, до последнего момента. Но еще тогда я осознал кое-что (не знаю, додумался ли я до этого сам или Ловцы Желаний как-то дали мне это понять): отныне я знал, что очень рассердил этих существ, и они ждут расплаты. Но пока я буду чист и не оскверню себя слабостью какого-либо желания, им до меня не добраться…
— Но вы все-таки пожелали чего-то, не правда ли? — спросил Алфимов.
— В том-то и дело, что нет! — эмоционально отреагировал Фокусник. — Видите ли, господа: даже такое слабое и несовершенное существо, как человек, способно развиваться и самосовершенствоваться. Чего уж говорить о Ловцах Желаний! Эти сверхсущества наверняка не бездействуют — они тоже стремятся к познанию. Думаю, они кое-чего достигли за последние годы и поэтому отыскали меня, хотя я не допускал ни малейшей попытки зарождения в себе хотя бы подобия желания. Что ж, за все рано или поздно приходится платить. Настало это время и для меня.
Фокусник какое-то время помолчал, затем произнес:
— Каждый в конечном счете сам решает, как ему направлять русло своей жизни, но я хочу, чтобы вы извлекли из услышанного один урок: никогда не желайте ничего так сильно, ибо рано или поздно найдутся те, кто исполнит это для вас, но сделают они все по-своему, и цена окажется непомерно высокой… Ну, мне, пожалуй, пора. — Фокусник неожиданно встал и уверенно направился к выходу.
Я ждал, что Алфимов воспрепятствует этому, но Фокусник сам остановился у выхода из камеры, обернулся и произнес:
— Я сейчас выйду во двор. Все произойдет там. — На его лице появилось умоляющее выражение, после чего он добавил: — Поверьте, это действительно необходимо.
Мы с Алфимовым по-прежнему хранили молчание. Тишину нарушил ворвавшийся в камеру охранник:
— Там во дворе какая-то чертовщина происходит! — возбужденно выпалил он. — На снегу значки сами по себе появляются…
Я перевел взгляд на Фокусника — выражение его уставшего лица словно говорило: «Ну, вот видите».
Не сговариваясь, мы все встали и побрели к выходу из крепости, в тюремный двор. Фокусник шествовал впереди, охранники держались чуть поодаль, не спуская с него глаз.
