— Завидное постоянство в этом вопросе наработал.
— Что есть, то есть. По этой теме было у него с самого начала три компаньона. Всех их он умудрялся обманывать…
— Даже тогда? На что он их мог обмануть? На сигареты?
— Тогда на копейки, позже на рубли, теперь на тысячи, а кого и на десятки тысяч. Дело не в количестве — в принципиальном подходе к делу. Трусость и подлость — они рука об руку идут. Нет у этого человека ни чести, ни совести, ни морали, ни элементарной порядочности…
— Зол ты на него, Скиф, как я погляжу.
— Даже очень.
— Чего так?
— Я его два года назад от смерти спас. — Я повертел в руках пустую рюмку. — И теперь понятно, что совершенно напрасно.
— Ты? Его? От смерти? Первый раз слышу. — Мишка плеснул по рюмкам коньяка. — Давно не пили. Будем.
— Будем. — Я поморщился, выпив свою порцию. — Как ты там говорил: «Засосало само собой»?
— Угу. — Челюсти Мишки усердно перемалывали лимон.
— Вот и со мной примерно так получилось. Не заметил, как заступил за черту и влез не туда, куда надо… Было дело, долго рассказывать. Ни к чему сейчас. И так я слишком увлекся этими психологическими зарисовками. Удивил ты меня, вот и понесло. Извини. У тебя-то что с ним?
— Нет уж, Скиф. Рассказывай сначала ты. Все по порядку. Будем соблюдать хронологию…
— Это зачем? Ничего поучительного в этой истории нет. Обычная тема о черной неблагодарности коммерческого скота. Который то стащит кусок мяса и, громко чавкая, сожрет его, давясь, в углу, то, трусливо виляя хвостом, исподтишка укусит руку, которая его одаривает…
— Для общего развития. После твоего рассказа, может, что умное мне в голову придет, а может, я вообще по другому пути решения этого птичьего вопроса пойду.
— История длинная. Как бы покороче изложить, — задумался я. — Точно тебе это надо?
— Конечно. В чем вопрос.
— Хочется послушать, как я наступил на грабли?
— Так я на те же…
— Раз хочешь… Тогда слушай. — Я закурил сигарету и, прихватив пепельницу, перекочевал на диван:
— Было это два года назад. Как сейчас помню: зима, холодно, как раз под Новый Год. Числа двадцать седьмого или двадцать восьмого декабря. Наш бригадный бухгалтер Сеня…
— Тот самый Сеня? Наш Алексей Сенцов? Бухгалтер? — не удержался и перебил меня Мишка. — Он до сих пор с тобой?
— Наш бухгалтер Сеня. Тот самый. Что тебя удивляет? С нами. — Последнее слово я выделил характерной интонацией. — Продолжать?
— Да, да. Извини. Вырвалось. Триста лет Сеню не видел.
— Алексей неоднократно мне говорил, что надо сворачивать все наши совместные дела с издательством «Павлин», что директор там нечистоплотный, обсчитывает нас ежемесячно безбожно, выплаты оттягивает до последнего и ведет себя, одним словом омерзительно.
