Все хорошо, но неувязочка выходит — надо показывать, если работать легально, документики на приход этого товара и налоги платить добрячие.
Вот так бизнесмен покрутится, покрутится (чиновники при печатях весь навар забирают), пригорюнится и пойдет к другу, который под большим секретом будет денежки ему обналичивать и давать бланки документов с печатями — пиши, что хочешь: хоть тонну стали, хоть танк, хоть реактивный двигатель.
И процент платится за такую услугу не в пример меньше, чем налоги, и документы в порядке, и свою фирму пачкать сомнительными сделками не надо.
Обрадуется бизнесмен и будет работать по новой схеме, недоумевая, а как же там ребята выкручиваются? Как решают вопросы с налоговой, с банком, пенсионным фондом и прочими прихлебателями?
Вот такими Санта Клаусами и были Рембо со своим другом Парфеном: загоняйте, ребята, бабки на указанный расчетный счет и через пару дней получайте деньги (причем в долларах — по среднему курсу между покупкой и продажей) и пустые накладные с печатями. Нет проблем, рады были помочь, приходите еще, проценты, сами видите, у нас небольшие. Вот такой вот сладкий бизнес — непыльный. Незаконный, правда, но что у нас в стране законного? Сникерсы с тампаксами разве что.
Делили обязанности они так. Парфен через тяги в исполкоме открывал фирмы-фантомы. Происходило это примерно один раз в два-три месяца. Фирмы эти нигде больше не регистрировались и не числились. По истечении срока (который зависел, видимо, от степени засветки) все документы уничтожались, и открывалась новая ЛТДешка. Основное действо происходило в банке, где Ваня был на короткой ноге с управляющим (отнюдь не безвозмездно, естественно). Именно здесь деньги превращались из безналичной формы в аккуратные пачки купюр с симпатичными лицами американских президентов в белых буклях.
Самые серьезные концы хоронились здесь же. Каждый банк — своеобразный форт Нокс, и так запросто к нему не подъедешь.
Функций у Савельева, как мы определили, было всего две.
Первая — поставка клиентов: друзей-коммерсантов и всяких чинуш, желающих слить по-тихому бабульки из какого-нибудь поднадзорного фонда себе в карман. «Охраняющий сакуру питается плодами с нее».
И вторая — прикрытие от чересчур навязчивых и вечно голодных. Таких в городе пруд пруди: и в погонах, и так просто — душевных парней при стволах. Разница между ними была только в одном, как определял я, — в наличии удостоверения. У офицера есть, а у бандита нет. И все. Во всем остальном — близнецы-братья. Не отличишь. Костик обычно настаивал еще на одном различии — и тот, и другой бегут, только один впереди, а другой немного сзади. На мой взгляд, это было несколько спорным отличием. Уж больно часто преследуемый и преследователь меняются местами, чтобы записывать это в различия.
