— Зиму я проведу с вами, летом навещу Генри. Обожаю Оксфорд весной. Там нет такой влажности, как в Вашингтоне. И такой непереносимой жары, как здесь, нет.
— О чем ты говоришь? — У Эда аж дух занимается. — В Венисе у тебя налаженная жизнь. Там вся твоя мебель, квартира обставлена, как ты хотела. У тебя в центре друзья.
— Интересно, как бы тебе понравилось проводить все время с больными стариками? — спрашивает Роза. Голос ее звучит сурово, а глаза смотрят жалобно.
— Нет, нет, не надо сейчас об этом, — говорит Эд. — Не будем это обсуждать.
— Я хочу позвонить Генри, — обращается Роза к Саре.
— Он спит. Там сейчас глубокая ночь.
— Я позвоню ему позже, когда в Англии уже будет утро. В эту ночь я не засну. Я позвоню ему снизу.
— Почему бы не позвонить ему в уик-энд? — предлагает Сара. — Тогда мы сможем поговорить подольше, ты будешь себя лучше чувствовать. Ты не доешь обед?
Роза встает из-за стола.
— Нет, золотко, спасибо. Очень вкусно.
— Хочешь кофе? Без кофеина?
— Нет, спасибо. Может, я спущусь выпить кофе попозже. Я всю ночь не спала.
К Эду сон тоже не идет. Когда мать у них, ему всегда не спится, вот и сейчас он лежит без сна: у него из головы не выходит ее план — переехать из Вениса на Восток.
— Сара, — шепчет он.
Она вздыхает, переворачивается на другой бок.
— Сара, она собирается переехать к нам.
Сара не отвечает.
— Она же не переедет к нам, а? Сара?
— Нет, — когда он уже не ждет ответа, говорит Сара. — Спи.
Он лежит, вглядываясь в темную комнату. Не сводит глаз со смутной щели света между краем шторы и подоконником. Завтра ему читать лекцию, а у него мысли только о матери, он чует: теперь она останется у них, в их доме, будет жить с ними. Он знает, как она томится, тоскует. Ему хотелось бы как-то разделить ее одиночество. Опекать ее. Но мысль, что груз забот о ней навалится на него, вгоняет его в панику. И причиной не ее возраст. Просто в ее присутствии у него разыгрываются нервы. А когда она задерживается у них, он — неровен час — того и гляди, рехнется. Слишком большая у нее над ним власть. Сейчас он слышит, как она, стараясь ступать как можно тише, плетется в ванную. Сейчас 3.12 утра. Она принимает горячий душ. Он слышит — как льется и льется вода. Как она встряхивает аптечные пузырьки. Глотает таблетки. Она наверняка уже приняла их после ужина, потому что он ее огорчил. Но это не совсем так. Она приняла бы их в любом случае. Тем не менее его все равно гложет вина. Он представляет, как она спускается в кухню, пытается позвонить Генри. Есть ли у нее его рабочий телефон? Эд толкает Сару в плечо.
