Ковалева чуть не плакала. Испугалась. Поверила, что убьет.
- Убирайся, - сил хватило на шепот.
Гриттер отпустил. И хлопнул дверью. Профессионально отпер решетку. Не забыл снова запереть. Больше Ковалева ничего не слышала - плакала.
За неделю была выкурена месячная доза. Лицо приобрело неповторимый зеленоватый оттенок. На работе советовали обратиться к врачу и снова взять больничный - Ковалева отмахивалась. Работала, как робот. По три раза за день проверяла криминальные сводки - кучерявый любитель девушек упорно отказывался появляться. Только в светской хронике: вечеринки, презентации, открытия.
Костик на сообщения не отзывался и не приезжал.
А после выходных начались странности.
- Ковалева, а я знаю, почему ты такая зеленая! - сообщила ранним утром секретарша.
Ира подняла на девушку воспаленные глаза.
- Это безответная любовь.
Задушила бы за улыбку. И за предположение.
- Ага, любовь.
- Так я должна тебя обрадовать. Она уже не безответна!
И водрузила на стол небольшую корзину с цветами. Ира любила именно такое оформление цветов - в корзине. Не в бумаге, ни в целлофане - именно в корзине.
- От кого?
- Ну, - разочарованно потянула работница офиса, - тут не подписано.
- Ясно.
Ковалева сгребла корзину и отправилась к себе в кабинет.
На следующий день Иру ждала новая композиция: цветочный текила-бум в огромной бутылке. Красота. Но без подписи.
- От кого это? - соседки по кабинету заговорщицки подмигивала, а Ковалева в такт загадочно закатывала глаза.
Курить хотелось еще больше. На массаж Ира так и не записалась. И просматривать криминальные сводки тоже.
Ноябрь решил отполировать улицы гололедом, но изменять каблукам Ира не решилась. Машина мерзла в ряду с такими же, как она. Деньги покрывались толстым слоем пыли в неплотно закрытом чемодане. Ира принципиально не притрагивалась к плате за постой в нашем мире.
Субботние посиделки со старыми друзьями радости не принесли. Ира улыбалась шуткам, даже свои истории рассказывала. На автомате. И вместо такси пошла на метро.
Удивительно, но в такое позднее время девушка не обнаружила ни единого сидячего места. Вагон был переполнен.
А выйдя из подземелья еще больше огорчилась: мокрый снег противно чавкал под ногами. Алкоголь выветрился еще по дороге к подземке и сейчас мир вокруг снова приобрел серый оттенок - налет скорби.
Кое-как доковыляв до дома, Ира поспешила спрятаться от непогоды. Когда лифт привычно дернул створками кодовый замок на двери подъезда противно пиликнул, впуская очередного жителя, и мужской приятный голос громко попросил:
