— Как раз о них и хотел поговорить, — перебил я. — В предыдущий раз вы мне рассказали, что Окунев дарил своим любовницам розовые платья от Юдашкина. И скольких он облагоденствовал?
— Мне трудно сказать, он же делал подарок каждой в отдельности. Это уже потом узнавали, на очередной устраиваемой вечеринке, когда он просил прийти ту или иную избранницу или даже нескольких в подаренном наряде. Это его забавляло.
— А сами избранницы знали, что это означало?
— Конечно, но делали хорошую мину, угодную хозяину.
— Так уж ни одной стычки между соперницами и не произошло?
— Не припоминаю. Всем было весело.
— Простите за пошлый вопрос: а вы сами входили в круг личных интересов Окунева?
— А вы видели меня в розовом платье от Юдашкина?
— Простите еще раз, — я испугался, что обидел Верочку не совсем тактичным вопросом и в результате этого в наших отношениях может исчезнуть открытость. Пришлось полебезить: — Мы несколько ушли в сторону, я просто хотел выяснить: все-таки скольким дамам он преподнес в подарок розовое платье?
— Я не ведаю, скольких любовниц имел Окунев на стороне, а вот на работе можем посчитать. Сначала он осчастливил Тамару, сделав ее своим заместителем, потом принял на работу новую секретаршу, совсем молоденькую девушку Катю. Через месяц-другой у нее появилось такое же, как и у Тамары, платье. Затем настала очередь вашей жены, — и Верочка подытожила: — Итого за три года, что я проработала в комитете, три любовницы.
— А почему вы ушли от Окунева?
— Вы опять лезете в личное, — произнесла Верочка грубовато-обидчивым, но явно наигранным тоном. — Ну уж так и быть, удовлетворю ваше любопытство. Все очень просто: мы не сработались. Я хотела заниматься делом, а не ублажать начальство. Это его не устраивало, начались придирки по любому поводу. Можете спросить у девочек, он не стеснялся в выражениях даже при них.
Я еще раз попросил извинения за неприятные для нее вопросы.
— Ничего страшного, только позвольте и мне поинтересоваться… — и она затихла.
— Не возражаю, пожалуйста.
— Вы, конечно, не из праздного любопытства звоните мне. Только честно.
— Нет, — признался я.
— Тогда будьте откровенны, как и я с вами.
— Попробую, — согласился я и поведал: — По-моему, правда, не смею утверждать, но на даче Окунева находилась, причем инкогнито, четвертая дама в розовом платье. Она, возможно, и стреляла в Окунева.
— Вы предполагаете или видели ее?
— Видел, но мельком и со спины.
— Но это могли быть или Тамара, или Катя.
