— Привет, девчонки. А „Тиккурилла“ у вас есть?
— Есть, — Маша со вздохом поднялась и направилась к застекленному стенду.
Костя, наконец, осилил написание письма. Перечитал его и остался доволен. Для себя он кратко сформулировал его смысл следующим образом: „Вы все козлы, а мы в белом фраке. И не лезьте к нам больше со своими идиотскими претензиями“.
Посмотрел на часы. Время незаметно близилось к обеду.
Костя не мог себе позволить брать из дома всякие бутерброды, как делали остальные сотрудники. Ему почему-то казалось, что, если директор питается бутербродами, стыдливо закрываясь в кабинете, это говорит о полном упадке фирмы. Поэтому он всегда ходил обедать в кафе, расположенное на другой стороне улицы. Это выглядело совсем по западному и, кстати, оказалось гораздо дешевле, чем он предполагал изначально. Его уже знали все официантки и всегда накрывали его любимый столик у большого окна, выходившего на улицу. Он любил с некоторым пренебрежением взирать на людей, жующих на ходу чебуреки, понимая, что они не могут позволить себе ежедневно обедать в этом уютном полутемном зале.
— Вы на обед? — спросила Лена, стоявшая с чайником посреди комнаты, когда Костя показался из кабинета.
— Да, пора уже.
— А мы вот чайку. Не хотите?
— Кесарю кесарево, — Костя развел руками и пошел дальше. Игривый Ленин голос продолжал звенеть в ушах. Он подумал, каким бы ветреным и беспутным не являлось это существо, с ней гораздо веселее и приятнее, чем дома. По всем параметрам, включая внешность, ей, конечно, далеко до Машки, но как обрыдли эти разговоры про краски и обои, текущий кран и, вообще, вся рутинная бытовуха. Он представил конец рабочего дня, когда по уже сложившемуся ритуалу сначала в кабинет заглянет „бабуля“, чтоб попрощаться, потом войдет Юля, строгая и напряженная. Потупив глаза, она спросит, можно ли ей идти домой. Он, конечно, великодушно разрешит и добавит при этом, будто невзначай: „Да, а Лена пусть останется. Нам еще надо поработать“. На кого была рассчитана эта глупая конспирация, неизвестно, ведь все давно обо всем знали. Зато так получалось гораздо интереснее.
Костя вошел в кафе и направился к своему столику. Меню ему уже давно не приносили, потому что он знал его наизусть.
— Как обычно, — сказал Костя, отвечая на улыбку официантки, — если, конечно, у вас ничего не изменилось.
— У нас меняется только вечером, а днем все по стандарту.
— Зайдем как-нибудь к вам и вечером.
— Приходите. У нас хорошо. Живая музыка с девяти.
