Летний лагерь отсюда совсем рядом, поэтому доехали до него быстро. Коров в калде не было, видимо, еще паслись где-то. Доярки мыли пустые фляги, опрокидывали их и надевали для сушки на столбушки ограды.
— Здорово, бабоньки, — обращение Паксяськина адресовалось всем.
— Здоровеньки булы, Иван Егорыч, — с улыбкой на устах ответила на приветствие немолодая доярка.
— Много сегодня надоили? Что-то не радуют показатели, — вытащил он из нагрудного кармана бумаги, стал рассматривать их.
— С этими иродами, Иван Егорович, не только молочных рек не будет, ручеечки и те, смотри, кабы не высохли, лихоманка на них, — начала, быстро выговаривая слова, пятидесятилетняя доярка Анна Праксина. — Бесстыдники, кручено-верчено, пастухи.
На самом деле, сколько раз уж ругались доярки с колхозными пастухами. Все бестолку. А с чего бы им хорошо работать, когда все равно ведь платят одинаково? Немного погоняют коров туда-сюда и быстрее — к речке, водичкой поят. Никита с Тимофеем по «лодырничанью» один другого хлеще. Загонят коров на песочек около Сияны, и день-деньской заставляют «отдыхать» их там. А зачем утруждать себя, когда зарплата утвердившаяся?
— Тэ-экс, и почему до сих пор молчите?
— А-а, — махнула рукой Праксина, — толку-то? Что, замену им найдете? Не верится. Откуда? Ломаный грош корысти от ругачки с ними.
— Погоди вот, пойду нагоняй дам им, креста на них нет, — зажигается Паксяськин. — Где пасут сегодня?
— Пастбище у них одно: под горой, а затем — к речке, ежедневно этим маршрутом ходят, и луг уже весь истоптан, — недовольно сообщает Праксина.
— Сейчас же поехали туда, Саша. Я такую взбучку им дам, до конца дней своих помнить будут.
Коров, на самом деле, заметили около Сияны. И времени было не так много, надо было еще где-то попастись скотине на травке, коровы же «отдыхали» у речки. Из пастухов находился здесь только один.
— Почему так рано загнали их сюда?! — громко закричал на пастуха председатель колхоза. — Где твой напарник?
— Корова провалилась в торфяную яму. Никита побежал туда. Кто знает, вытащит или нет. Я вот стадо караулить остался. Не успеваю туда-сюда бегать.
— Вижу, как стараетесь, олухи царя небесного. Где бродят коровы: по торфяникам, ямам — ничегошеньки не волнует вас. Вот пропадет хотя бы одна из них, все до копеечки заплатите! — И уж несколько более спокойным тоном Паксяськин спросил: — Где провалилась корова?
— Да вон, недалеко отсюда, — пастух кивнул головой в сторону лесочка.
