Во-вторых, избегание жены в этот период – не проявление женоненавистничества. На самом деле это форма благоговения перед жизнью. Месячные похожи на маленькую смерть. Ведь только что исчезла потенциальная жизнь. И избегание – способ проявить уважение, вроде сидения шива[46].
Более того, «грязь» и «нечистота» – неточный перевод. Некоторые ортодоксальные иудеи считают их оскорбительными. Слово «тума» на иврите обозначает состояние духовной нечистоты и не имеет таких негативных коннотаций.
(Законы о чистоте имеют интересную и сложную историю. Давайте я попытаюсь впихнуть часовой разговор с раввином в несколько строк. Эти законы восходят к временам иерусалимских храмов. В те времена, чтобы совершить жертву, требовалось быть чистым. Когда был разрушен Второй Храм, многие правила касательно чистоты оказались ненужными. Многие, но не все. Мужчины-иудеи до сих пор держатся подальше от жен, когда у тех менструация. Но они приводят другую причину: физический контакт может привести к сексу, а секс в это время месяца – цел Храм или нет – запрещен другим законом из Книги Левит 20:18. Кроме того, для пущей подстраховки запрет на касания был увеличен с недели где-то до двенадцати дней. Ладно, хватит.)
Но все эти положительные моменты не успокаивают Джули. Особенно если учесть, что я решил следовать еще одному закону, по сравнению с которым запрет на касания – цветочки. Его мы находим в Книге Левит 15:20: «И все, на чем она ляжет в продолжение очищения своего, нечисто; и все, на чем сядет, нечисто». Другими словами, нельзя лежать на постели, где лежала менструирующая женщина, и сидеть на стуле, на котором она сидела.
Сейчас никто не следует этому правилу буквально. Но, повторюсь, я хочу полностью воспроизвести практику древних израильтян. И от чистоты хуже не будет, правда?
Что касается лежания на нечистых постелях, тут мне не о чем беспокоиться. Мы с Джули спим в разных кроватях. Дело в том, что во сне я мечусь, как выброшенный на берег марлин, поэтому Джули решила составить вместе две кровати. Это вызывает у меня тревожные ассоциации с родителями и комедиями начала 60-х.
Отказ от сидения на нечистых стульях вызывает больше трудностей. Сегодня, вернувшись домой после обеда, я собираюсь плюхнуться в серое кресло, обитое кожзаменителем, – мое обычное место в гостиной.
– На твоем месте я бы не стала, – говорит Джули.
– Почему?
– Оно нечистое. Я на нем сидела. – Она даже не отрывается от серии «Остаться в живых», записанной на TiVo
