Между прочим, в русском языке смысловое, семантическое неравенство «гомо» и «гетеро» выражено сильнее, чем в английском, французском и немецком. Употребляемый в тех языках термин «гомосексуальность» имеет точный аналог в «гетеросексуальности». Слово «гомосексуализм» звучит сильнее, потому что «гетеросексуализма» не бывает, а всякий «изм» — что-то странное и подозрительное. То же самое — с окончанием «ист». По-английски и по-французски можно сказать о человеке, что он гомосексуал или гетеросексуал, прилагательное и существительное выражаются одним и те же словом. В русском языке есть только слово «гомосексуалист», «гетеросексуалистов» нет. Одно только безобидное окончание — и уже дискриминация!
Эмоциональная нагрузка слова зависит не столько от его происхождения, сколько от того, кто и в каком контексте его употребляют. Одно из самых оскорбительных английских жаргонных названий гомосексуала — queer (буквально — кривой, странный, извращенный, фальшивый), в противоположность straight (прямой, нормальный; российские геи называют гетеросексуалов «натуралами»). В 1990-х годах некоторые американские геи-активисты стали демонстративно называть себя queer, подчеркивая, что не только не стыдятся своей сексуальной ориентации, но гордятся ею. В отличие от слова «гей», относящегося только к мужчинам, queer обозначает также и лесбиянок. Но для многих геев слово queer категорически неприемлемо. В России его мало кто знает. Еще одна терминологическая новация — слово «лесбигей», подчеркивающее общность геев и лесбиянок и имеющее преимущественно политический оттенок.
Биология человека — не столько научная дисциплина, сколько определенная точка зрения на самое интересное из животных.
Питер Медовар
Что сделало однополую любовь религиозно-философской, а затем и научной проблемой?
Люди всегда знали, что любовь и сексуальное удовольствие не обязательно связаны с деторождением и что они имеют самостоятельную ценность. Но одно дело — индивидуальная мотивация, другое — культурные нормы. Антисексуальные культуры видели в сексуальном влечении только стимул к продолжению рода, удовольствие от полового акта — просто награда за размножение. Влечение к людям собственного пола, как, впрочем, и любые другие формы эротики, не способствующие деторождению, например, мастурбация или оральный секс, выглядели противоестественными извращениями и нарушением божественных установлений.
Этот взгляд унаследовала и европейская наука нового времени: только «греховное» стало в ней биологически неправильным, патологическим. Но в отличие от средневекового богословия, наука задает вопрос «почему?». Почему возникает «неправильное» сексуальное влечение, является ли оно врожденным или благоприобретенным, как оно сочетается с другими чертами личности и можно ли его исправить?
