Осознать собственное незнание чего-то, ощутить потребность в осведомленности нового уровня — это показатель развитого ума, воображения и беспристрастного отношения к себе. О таких людях говорят, что они умеют учиться. Как вы понимаете, для журналиста это одно из важнейших свойств, потому что журналист раньше, чем его читатель, должен суметь уловить общественную потребность в новом знании. О великих умельцах-репортерах даже шутили, что «они являются на место крушения поезда за неделю до катастрофы». Нечто подобное говорили, например, в начале XX в. о прославленном Владимире Гиляровском. Конечно, «за неделю» — это преувеличение, но в нем содержится оценка того уровня мастерства, мечтать о котором стоит каждому начинающему.
Путь, пройденный журналистикой как разновидностью специализированного творчества, можно схематично очертить так: профессия «медиаторов-информаторов эволюционировала от пророчествующих или транслирующих информацию медиаторов, от единичных корреспондентов, со-общающихновости своим хозяевам, через государственных чиновников, состоящих на службе у правителей, через корпорации сотрудников, занимающихся сбором и продажей новостей своим абонентам, до современного корпуса журналистов, одного из мощнейших информационных институтов, который порой не без основания называют четвертой властью, до журнализма, который благодаря электронным сетям и телевидению стал глобальным»[9].
Итак, сейчас формы журналистской деятельности гораздо многообразнее, чем всего сто и тем более триста лет назад. Сейчас говорят об интермедиарности, о креативной коммуникации, о многих новых формах взаимодействия между людьми, между СМИ, и в каждом узле, где встречаются потоки информации, мы видим журналиста, скрепляющего эти узлы своим творчеством. Мировое блогерство — тоже разновидность интермедиарного поведения.
Для истории человечества и сто, и триста лет — несущественно малые временные отрезки. Даже пятьсот лет, прошедшие с Гутенберговой эпохи, — это ничтожно мало.
И если посмотреть на развитие журналистики с того момента, когда только появился тираж, до нынешнего, когда благодаря электронике тираж стал теоретически неограниченным, оно представляется молниеносным. Этот головокружительный путь совпадает и с головокружительным развитием современной цивилизации вплоть да нашего постиндустриального общества (название условное; есть и другие — вплоть до «постчеловеческого»). Подобно тому, как все аппараты становятся все более миниатюрными и наукоемкими, так и сообщения сжимаются под давлением самой неподатливой упаковки — времени. Скорости возрастают в геометрической прогрессии, человек укорачивает послание и все мельче упаковывает его, доводя и вербальный, и аудиовизуальный ряд до своего рода иероглифичности.
