Она отрывисто рассмеялась:
— Иногда бывает хуже. Но через три или четыре дня все наладится. Сначала всегда трудно.
Он погладил ее по спине, держа в руке чашку кофе:
— По-моему, сейчас я должен тебе сказать, чтобы ты представила всех своих коллег нагишом и поняла, как они нелепы.
Она захихикала:
— Пожалуйста, не надо.
Харриет повернула направо и поехала по недавно проложенной дороге, ведущей на пляж. Луна висела низко над горизонтом, на съемочной площадке было много софитов.
Ариэль и Джейкоб вышли из машины.
Она с волнением предвкушала начало съемки. Джейкоб стоял рядом, допивая третью чашку кофе. Ариэль указала на большую палатку:
— Там еда и все необходимое. Если хочешь, поспи в машине. Мне пора к гримеру. А ты справишься?
Он мягко ее поцеловал, его губы были теплыми, от них пахло сливками.
— Я большой мальчик. Обо мне не беспокойся. Иди и работай.
Она коснулась его щеки. Ей нравилась уверенность и внутренняя сила Джейкоба.
— Я рада, что ты здесь. — На мгновение она позавидовала его покойной возлюбленной.
Расправив плечи, он потянулся:
— Я тоже. А теперь уходи. У тебя все получится.
Ариэль ушла, улыбаясь. Бросив на Джейкоба взгляд через плечо, она увидела, что он смотрит ей вслед. Интересно, о чем он думает?
Джейкоб бродил недалеко от съемочной площадки, удивляясь тому, как оперативно и слаженно работают десятки людей. Род отдавал приказы хриплым от курения и недосыпа голосом.
Ариэль отправилась к гримеру. Она проспала всего пять часов, но встала с постели с ясными глазами и розовыми щеками.
Когда Ариэль появилась на площадке сорок пять минут спустя, Джейкоб поначалу ее не узнал. И только когда Род развел руками и поклонился, Джейкоб понял, что это главная героиня — Виола, содержательница борделя.
На Ариэль было атласное платье оттенка спелой сливы. Ее волосы были уложены в сложный пучок с искусными завитками на затылке и около ушей. Присмотревшись, Джейкоб увидел низкое декольте, представляющее взору соблазнительную грудь.
У него пересохло во рту. Ариэль даже не взглянула в его сторону. Она обсуждала с Бринкманом предстоящую сцену, позируя, приподнимая юбки и обнажая красивые ножки.
Джон Ингланд оказался совсем не юным. Высокий, широкоплечий блондин, если он и нервничал, то этого не показывал. Он с почтением относился к режиссеру и ведущей актрисе, быстро следуя указаниям.
Начало светать, когда Бринкман приказал приступить к съемке.
Ариэль горделиво стояла перед морским офицером и говорила:
