По волнам моей памяти (Книга об отце) | страница 23

        Только рассвело, мы нарвали в карманы ягод, напились воды, и двинулись дальше. Шли целый день. Пересекли ещё одну речку, под названием Псел, раздевшись догола, сложили одежду в небольшой свёрток, и, держа его в одной руке над головой, переплыли реку. Вспомнили фильм «Чапаев», который смотрели десятки раз. Как он раненный в руку переплывал реку Урал, и как мы, грёб одной рукой. Заночевали в зарослях на берегу. Только к вечеру другого дня мы пришли в небольшую деревушку. Пробрались к одной из хат, стоящей отдельно от других, на краю села. До ближайшей соседской хаты было метров двести, а недалеко виднелась водонапорная башня. Подползли к краю огорода, где работала по хозяйству женщина. У неё в руках была лопата, по всей видимости, она убирала урожай картошки. Фёдор шёпотом говорит: - Давай позовем её, только как? Мы же в Полтавской области, значит надо на украинском языке звать.- Тітко, тітонько, допоможи![4] – Звали женщину в два голоса я и Федька.

- Тітко, тітонько, допоможи! – Женщина, услышав зов, прекратила копать и подошла к краю огорода. Когда она рассмотрела нас, то проговорила:

- Боже ж мій, хлопці, та як же ви так? Ви, мабуть, голодні? Ходімо до хаті![5]

  Картина была ужасной. Два, грязных, с недельной щетиной оборванных парня, еле держались на ногах, и просили о помощи.

 Мы перебрались через межу огорода, в виде длинной канавы, и, пригнув голову,  оглядываясь по сторонам, словно прячась от невидимых преследователей, пошли за женщиной до хаты.

Это была обыкновенная, украинская, деревенская хата крытая соломой, с выбеленными стенами с любовью расписанными петушками и цветочками,  выкрашенными окнами и дощатым крыльцом. Посреди большой комнаты стояла русская печь с лежанкой, так же красочно расписанная, а возле стен по периметру стояли лавочки и топчаны.    

Когда мы вошли в хату, женщина представилась:

      - Мене звуть Мотря Середа.

      - А вы мабуть втікачі з колонни? Сiляне казали, що кілька днів назад біля Пірятіна багато хлопців повтікало з колонни. Багато й повбивали. [6]

Скрывать очевидное мы не стали, и подтвердили её догадку.

Мотря – женщина лет сорока, (позже выяснилось, что ей двадцать шесть), худенькая, симпатичная, имела троих детей. Была одета в длинную юбку, спереди фартук, кофточку – вышиванку, на голове ситцевый платочек, под которым виднелась, чёрная как смоль  толстая коса, карие очи под чёрными дугами бровей.  Типично -  украинская дивчина.