Эд тяжело повернулся в мою сторону. От него несло виски, как из бочки; глаза бессмысленно блуждали по сторонам. Он выдавил из себя смешок, который я бы сравнил со скрипом заржавевшей двери.
— Ради страховки? Ты шутишь! Я разговаривал с ними сегодня утром. Агент сказал, что расследование может продлиться год! Кроме того, он сообщил, что даже если удастся доказать вину Алана, то ведь он формально был членом экипажа, значит, крушение было инсценировано, и никакая страховая компания не станет расплачиваться за такие шутки.
Он допил свое виски и выразительно помахал пустым стаканом в воздухе, привлекая внимание бармена.
— Повторить! — выкрикнул он и продолжил, обращаясь ко мне: — Надеюсь, мне удастся подать на него в суд. Ведь это как-никак полмиллиона фунтов.
Он опять рассмеялся.
— Хорошо. Стало быть, ты собираешься доказать, что Алан перерубил канат. Но где ты его подцепил?
— Он появился неожиданно. Попросил взять его с собой. И я подумал: почему бы и нет?
— Вот так просто?
— Да, тебя это удивляет? Но кто же знал? А сейчас я занимаюсь собственным расследованием. И кое-что накопал. Не обижайся, старина, но пока не выясню все окончательно, говорить не хочу.
Я разозлился.
— Мне плевать, выяснишь ты что-нибудь или нет. Три месяца назад все считали тебя фаворитом. Посмотри на себя! Если ты не угодишь в долговую яму, ты пропадешь в кабаках! Ты же пьешь беспробудно, и тебе хоть бы хны! Только не надо мне говорить, что ты так переживаешь за свою разбитую лодку. Это все началось гораздо раньше. — Я чувствовал, что слишком уж разошелся, но что поделать, назвался груздем — полезай в кузов. — Ты ведешь себя как последнее отребье и всех накручиваешь своим идиотским поведением. Что случилось?
Я увидел, что Эд не на шутку рассвирепел и на какое-то мгновение превратился в того Эда Бонифейса, с которым мы вместе ходили через Атлантику. Но он тут же втянул голову в плечи, как старая черепаха, и сник.
— Мой старикан умер, — негромко сказал он. — Теперь эта проклятая лодка! Все кончено. Осталось запродать кому-нибудь руку. Или ногу. Заложить все, к чертовой матери! Ты понимаешь, что все это значит?
Я прекрасно понимал его.
— Но ты же проходил уже через нечто подобное. Что ж теперь тебя так подкосило?
— Потому что, черт побери, это еще не все. Я кое-кому перебежал дорогу и создал проблемы, но и это не главное...
Он замолчал, бесцельно скользя взглядом по рядам бутылок на стенке бара. Отчаяние явно читалось на его побледневшем лице.
