— Нет.
— Какое-то время мы виделись. А потом я встретил его в Корке. Мы как раз возвращались на «Геклу». Он нуждался в работе, и я нанял его. Что за проблема? — С этими словами, произнесенными угрожающим тоном, он сделал шаг вперед, положив руку на ножны своего кинжала.
— Рэнди! — одернул его Таннер, словно скомандовал: «К ноге!»
— В таком случае, за что вы ударили меня?
— Он не желал с вами разговаривать. Он — мой приятель. Его желания для меня — закон.
— Какая преданность! — не удержался я. — А после этого вы посоветовали ему сбежать, не так ли?
— Он кое-что рассказал мне об этом кораблекрушении. — В уголках его красных толстых губ выступила слюна. — Он сказал, что больше не желает иметь с вами никаких дел. И еще, что вы с Эдом — пара психопатов. А он — очень чувствительный малый. — Руки Рэнди держал на весу. Больше всего они были похожи на крюки подъемного крана.
— О'кей, Рэнди, — произнес Таннер, сделав успокоительный жест. — Спасибо. — Взглянув на меня своими голубыми фарфоровыми глазами, он поинтересовался: — Вы удовлетворены?
— Не совсем. У меня есть другая версия. Я допускаю, что якорный канат «Экспресса» перетерся не сам по себе. Я допускаю, что Алан мог ему немного помочь — например, ножом. После чего испугался и в панике смылся. Очевидно, поэтому он и сегодня сбежал. И более того, я допускаю, что вы специально помогли ему сбежать, потому что вам известны кое-какие подробности этого дела.
Рука Рэнди вновь скользнула к кинжалу.
Пальцы Таннера впились в его разрисованное татуировкой предплечье. Взбугрившиеся мышцы распирали короткий рукав белой футболки.
— Заявляю вам, — процедил Таннер, — что это клевета. — Губы его растянулись в некое подобие улыбки. — Неплохо придуманная, но клевета. Эд Бонифейс — ваш давний друг, верно? В таком случае... Я понимаю, Эд сейчас в затруднительном положении, и полмиллиона страховки за «Стрит Экспресс» ему как нельзя кстати, не правда ли? Только я сомневаюсь, что он ее получит.
Я пристально взглянул ему в глаза. Он отлично знал, что такие же соображения возникали и у меня.
— Пока ничего не ясно.
— А я уверен, — подчеркнул Таннер.
Золотые панели с мраморными стенами действовали на меня угнетающе. Я развернулся и пошел прочь.
Я спускался по трапу, размышляя об Алане Бартоне. Тогда, на «Экспрессе», он выглядел каким-то слишком затюканным. Он сказал, что боится воды. Я был готов поверить в то, что со страху он мог сбежать в Ардмор, мог добраться до Корка, забиться в кабак, где его выловил Рэнди. Я вспомнил его лицо, все в красных пятнах, дрожащие слюнявые губы, словно у провинившегося ребенка... Тогда он явно запаниковал. В таком случае у него не было никаких причин не удариться в панику и сегодняшним утром.
