Происхождение всех вещей | страница 3

Первые пять лет своей жизни Альма Уиттакер и вправду была не более чем пассажиром в этом мире, как и все мы в столь раннем детстве, и потому рассказ о ней пока нельзя считать ни наполненным событиями, ни сколько-нибудь любопытным; отметим, впрочем, что ранние годы этой ничем не примечательной девочки не были омрачены болезнью или какими-либо происшествиями, а росла она в окружении роскоши, почти неслыханной в Америке тех времен, даже в богатой Филадельфии. История о том, как отец Альмы стал обладателем столь внушительного состояния, достойна упоминания на этих страницах, тем более что надо чем-то занять себя, пока маленькая Альма растет и не представляет для нас большого интереса. Ведь и в 1800 году, а раньше и подавно, нечасто можно было встретить человека бедного по рождению и почти безграмотного, который стал бы богатейшим жителем города, а уж методы, при помощи которых Генри Уиттакер достиг процветания, безусловно, представляют интерес — хотя, пожалуй, благородными их не назовешь, в чем он сам признавался.

Генри Уиттакер родился на свет в 1760 году в городишке Ричмонд, что стоит на Темзе совсем рядом с Лондоном, вверх по течению. Он был младшим сыном бедных родителей, у которых и без того детей было на пару душ больше, чем надо. Рос Генри в двух комнатах с земляным полом, крыша в их доме была почти не дырявая, ужин на плите варился почти каждый день, мать не пила, отец не лупил домочадцев — одним словом, по меркам тех времен, по сравнению с другими, жили они, можно сказать, шикарно. У матери был даже свой клочок земли за домом, где она растила живокость и люпины — для красоты, прямо как благородная дама. Спал Генри у стенки, а за ней был свинарник; так он и рос, и не было в его жизни ни дня, когда бы он не стыдился своей нищеты.

Быть может, его удел не был бы ему так противен, если бы он не видел вокруг богатства, рядом с которым его собственное существование казалось убогим. Но дело в том, что в непосредственной близости от Генри жили не просто богачи, а особы королевской крови. В Ричмонде был дворец, а при дворце — увеселительные сады, известные под именем Кью. Их со знанием дела разбила принцесса Августа; она привезла с собой из Германии целую свиту садовников, с усердием взявшихся за преображение диких и скромных английских лугов в искусственный ландшафт, достойный королей. Ее маленький сын, будущий король Георг III, проводил здесь летние каникулы. А взойдя на престол, решил превратить Кью в ботанический сад не хуже любого парка с континента. По части ботаники англичане, засевшие на своем холодном, промозглом и обособленном острове, плелись в хвосте у всей Европы, и Георг III намеревался это изменить.