— Вы можете поцеловаться.
Поцеловаться? Бел растерялась:
— А… а брак считается действительным без этого?
Лицо священника помрачнело.
— Да, считается, но все же…
— Она шутит, — вмешался Флинн, бросив на нее многозначительный взгляд. — Кроме того, она очень стеснительна. Это всего лишь поцелуй, Бел.
Приступ паники отозвался болью в теле.
— Я не… я не могу… на нас смотрит твоя семья.
— В том-то и дело. Что они подумают? Предполагается, что мы с тобой сделали детей, а ты не желаешь поцеловаться со мной?
«Да мне наплевать, что они подумают. Важно, что почувствую я сама».
Ее сердце было готово выпрыгнуть наружу.
— Ты говорил, что не целуешься прилюдно.
— Я готов сделать исключение. — Флинн обхватил ладонями ее лицо. — Они ждут.
Бел отчетливо слышала, что сердце Флинна бьется так же быстро, как и у нее, когда он провел большим пальцем по ее нижней губе.
Ее тело немедленно покрылось мурашками. Бел казалось, что воздух в легких вот-вот закончится.
Флинн скользнул взглядом по ее полуоткрытому рту, затем снова посмотрел ей прямо в глаза, наблюдая за реакцией. Наконец он наклонился. Его губы были мягкими, теплыми и настойчивыми, ее — прохладными, дрожащими и безучастными.
Бел инстинктивно подалась назад, но пальцы Флинна, обхватившие ее затылок, не позволили ей отодвинуться. Он крепко прижал Бел к себе, и тепло его дыхания начало отогревать ее замерзшее тело, а запах земли, исходящий от него, — кружить ей голову. Он опустил руку ей на талию, помогая удержаться на ногах.
Они ненадолго прервались, чтобы перевести дыхание. И это был момент, когда Бел должна была бы сделать шаг назад, закончить поцелуй и весь этот фарс.
Но пухлые чувственные губы Флинна оставались всего лишь в дюймах от ее лица. Они все еще были теплыми и зовущими. Она ощутила близость его сексуального мускулистого тела, и все те мысли, которые посетили ее утром в комнате Элис, вернулись. Она снова размечталась о том, что это настоящая церемония. Но на этом Бел не остановилась. Она представила, как он ложится на нее и они растворяются в поцелуе и друг в друге.
Бел вцепилась в лацканы его пиджака. Глаза Флинна удивленно блеснули, но он колебался лишь мгновение, а затем снова прильнул к ее губам.
Теперь это был настоящий поцелуй. Просто убийственный.
Движения его губ подталкивали Бел к действию. Потом пришла очередь языка, и она забыла обо всем, отдавшись наслаждению.
Флинн прижал ее к себе еще крепче. Бел беспомощно подалась навстречу ему, чувствуя, как сама земля закружилась вокруг них в бешеном хороводе.
