Фанни поджала губы. Я видела, что она хотела возразить, но я повернулась к ней спиной и сказала Габриелу:
— Надеюсь, вам не пришлось ехать очень долго?
— Я из гостиницы Блэк Харт в Томблесбери.
Я знала Томблесбери. Это была маленькая деревенька примерно такая же, как наша — в пяти или шести милях отсюда.
— Вы остановились в Блэк Харт?
— Да, ненадолго.
— Вы, должно быть, здесь отдыхаете?
— Можно назвать это и так.
— Вы живете в Йоркшире, мистер Рокуэлл? Впрочем, кажется, я задаю слишком много вопросов…
Я почувствовала, что Фанни уже нет в комнате. Я представила себе, как она пройдет на кухню или в кабинет отца: принимать джентльмена наедине, с ее точки зрения, было ужасно неприлично. Ну и пусть! Пора уже и ей, и отцу понять, что жизнь, уготованная мне здесь, не только безмерно уныла, но главное, — что молодой леди, получившей приличное образование, так жить просто не подобает.
— Ну что вы, — ответил он, — пожалуйста, расспрашивайте меня сколько угодно. Если смогу ответить — то скажу.
— Где же вы живете, мистер Рокуэлл?
— Наше поместье называется Керкленд Ревелз, а расположено оно в деревне, или, скорее, на краю деревни. Керкленд Мурсайд.
— Керкленд Ревелз[2]! Веселое название.
По мелькнувшему на его лице выражению я успела заметить, что сказала что-то невпопад. И еще это говорило о том, что дома он не был счастлив. Возможно, это и было причиной его печали. Мне с большим трудом удавалось сдерживать свое любопытство по поводу его личных дел.
Я быстро произнесла:
— Керкленд Мурсайд… это далеко отсюда?
— Около тридцати миль.
— Значит, вы отдыхаете в этих местах и прогуливались по вересковым полям, когда…
— Когда произошло наше небольшое приключение. Я рад больше, чем вы себе можете представить, что так получилось.
Я приободрилась, так как временная неловкость исчезла, и сказала:
— С вашего разрешения, я принесу показать вам Фрайди.
Когда я вернулась с собакой, в гостиной был отец. Наверное, Фанни настояла, чтобы он присоединился к нам, и таким образом помог соблюсти приличия.
Габриел рассказывал, как мы приобрели собаку, а отец был на удивление мил. Он внимательно слушал, и я была довольна, что он проявляет интерес, хотя и не верила, что это было искренне.
Фрайди, сидевшая в корзине, была слишком слаба, чтобы подняться на ноги, хотя и пыталась. Было очевидно, что она была рада увидеть Габриела, который своими длинными изящными пальцами нежно гладил ей ушко.
— Она вас любит, — сказала я.
— Но главное место в ее сердце принадлежит безусловно вам.
