Низкий голос произнес:
— Стой, Белка, стой!
Я умиротворенно улыбнулась: я дома, наступил вечер, и папа вернулся домой…
Липкая жидкость с незнакомым вкусом и густым пряным ароматом обожгла мне замерзшие губы. Я закашлялась и попыталась подняться. Наваждение рассеялось, и я вернулась к действительности.
Человек, который сидел передо мной на корточках с флягой в руках, разумеется, не был моим отцом. Но он был мужчиной, и я охнула от испуга: я, конечно, знала о существовании мужчин, они были авторами большинства прочитанных мною книг, но никогда, за исключением раннего детства, не встречалась с ними. Мужчина был огромный, в большущей меховой шапке и с косматой черной бородой.
— Кто ты? — спросил он на одном из понятных мне языков.
— Сестра звезды, — просипела я и потеряла сознание.
Потом я помнила лишь обрывки: как я двигалась куда-то, мерно покачиваясь, а надо мной стояло пасмурное небо; как стало жарко, и чьи-то руки до боли растерли мне тело; как хлопали двери и непривычно громко звучали голоса. Язык, на котором здесь говорили, показался мне знакомым лишь поначалу: я не понимала и половины слов — в книгах они выглядели совсем не так.
Когда мгновения забытья стали реже, ко мне подошла женщина с неприветливым лицом и сунула в руки миску с какой-то едой. Я была голодна, но не смогла съесть и половины: у еды был странный вкус. Мясо! Меня замутило. Скоро, однако, я привыкла к его вкусу и некоторые блюда мне даже понравились. Так я оказалась в мире, о котором до сих пор только читала в книгах.
Надо сказать, древние мудрецы правдиво описали мир, в котором не было места прекрасному. И старшие сестры не лгали, объясняя, что все мы родились среди людей по ошибке. Комната, в которой я лежала, женщина, которая за мной ходила, сам воздух, которым я дышала, — все это было грязно, тягостно, удручающе. Я вздрагивала, когда руки хозяйки, грубые, с нечищеными обломанными ногтями, случайно прикасались ко мне. И сама я от долгого пребывания под колючим шерстяным одеялом, лежа поверх звериных шкур, чувствовала себя такой же немытой, как и эта непривлекательная женщина.
Трудно передать отчаяние, охватившее меня. Я бросилась очертя голову в неизвестность и понятия не имела, смогу ли вернуться назад. Я очутилась в мире, который всегда будет для меня чужим.
