Отпустив его руку, она с трудом отступила назад, чувствуя, как дрожат ее ноги, затем отвернулась, чтобы не видеть выражение торжества в его глазах, когда она даст ему ответ.
— Да, — прошептала она, — я готова на это.
К ее удивлению и полному недоумению, хотя она только что уступила ему и согласилась на то, о чем он умолял ее всё эти четыре года, Гай тоже отвернулся от нее и подошел к окну.
— Насколько готова? — спросил он, не поворачивая к ней головы при этом дополнительном вызове.
Она не могла отвести взгляда от его темной мускулистой спины.
— Что бы ты ни попросил… — проговорила она. — Что бы ты ни попросил за это.
— Тебя, — он повернулся к ней, глядя на нее холодно и жестко, как умел смотреть. — Я хочу вернуть тебя обратно.
Она ждала этого. Она ехала сюда, прекрасно понимая, что именно этого он от нее и потребует. Так почему же она чувствовала, как отхлынула кровь от лица, как больно сжалось ее сердце, так что перехватило дыхание, и ей пришлось бессильно опуститься на диван.
— О господи, Гай, — с трудом прошептала она. — Я, наверное, не смогу!
Если и до этого он казался ей отстраненным, то ее тихий вскрик, казалось, вызвал у него полное отчуждение. Было впечатление, что перед ней холодная гранитная статуя без чувств, без нервов.
— Я же предупреждал тебя, чтобы ты меня не впутывала в дела своего брата, — резко сказал он. — Я также помню, что предупреждал тебя о том, что срок моей так называемой епитимьи за то, что причинил тебе горе, уже истек, — он перевел дыхание и увидел, как она обхватила себя руками, чтобы унять дрожь, как бы обороняясь от его слов. — Пора выйти наконец из этого тупика, в котором мы оба застряли, Марни!
— Но я больше не принадлежу тебе! — воскликнула она.
— Ты всегда принадлежала мне! — бросил он, наконец, сдвигаясь с места и приблизившись к ней. Казалось, он готов взорваться от охватившего его напряжения. — Единственное, что ты сделала сегодня, это избавила меня от необходимости что-то изобретать, чтобы вернуть тебя!
— Используя Джеми? — сказала она. — Используя слабого для помощи сильному?
Гай коротко кивнул головой, совершенно не обидевшись.
— Точно так же, как и Джеми использует твою силу, чтобы подпереть свою собственную слабость, Марни. Так что, это еще как посмотреть, моя дорогая.
— А Клэр?
— Клэр — это твоя слабость, Марни, — заявил Гай, — не моя. И даже не Джеми. Интересно, отчего это?
Марни отвела взгляд от его проницательных глаз, не желая признаваться в этой слабости, которую она действительно питала к своей невестке.
