Королю червонному — дорога дальняя | страница 68
Только муж не дает жить спокойно. Вернувшись с работы, рассказывает:
— Я видел женщину, похожую на Халину. Даже цвет волос как у Хали, с желтизной, но приятный. Я вышел за ней из трамвая. Пригляделся… Сказал: «Простите, пожалуйста, я подумал, это моя сестра…» Послушай, а вдруг она жива и не знает, что мы живы?
Они идут на Поморскую. В подворотне довоенного дома в старом списке жильцов находят фамилию Регенсберг. («Вот видишь…», — шепчет муж.) Поднимаются на второй этаж. Дверь открыта, в квартире теперь поликлиника. В прихожей ждут пациенты, на дверях столовой и спальни висят таблички с фамилиями врачей, в кабинете отца сделали регистратуру.
— Где можно найти пани Регенсберг? — спрашивает муж.
— Это медсестра или врач? — спрашивает регистраторша.
— Это моя сестра, — отвечает муж. — А… извините, пожалуйста…
Как-то, вернувшись с работы, муж рассказывает: он снова видел отца, причем с бородой. Побежал за ним…
— Почему этот человек жив, да еще носит черную еврейскую бороду, а отца нет? Отец тоже мог бы жить… И мать…
— Если бы что? — она ставит чашку на стол и смотрит на мужа.
— Если бы они остались у вдовы.
— Она выгнала их! В жару, средь бела дня!
— Потому что ты попала в Павяк. Она испугалась — что ж тут удивительного? А почему, собственно, тебя арестовали?
— Потому что я пошла попрощаться с Басей Гайер, — объясняет она в сотый раз.
— Ну вот именно, — возмущается муж. — А тебе действительно надо было с ней попрощаться?
— А ты действительно думаешь, — повышает она голос, — что твои родители погибли из-за меня?
— Тише, — шепчет муж.
В доме тонкие стены, все слышно, не дай бог, соседи…
Юзефов
Их навещает Юрек Шварцвальд. В офицерской форме, счастливый и гордый: он избран депутатом сейма на Поморье. Юрек руководит агитбригадой и пишет театральные пьесы. Положительные герои — крестьяне, рабочие и солдаты, отрицательные — помещики и реакционное подполье. Выступают в солдатских театрах, при полных залах. Юрека ценят — сам министр вручил ему орден Возрождения Польши.
Юрек Шварцвальд приезжает не просто так — он решил продать свои дома. Как настоящий коммунист, он не считает себя вправе владеть четырьмя дачами в Юзефове.
(Лето в Юзефове…
Пробуждение в темноте, когда ставни еще закрыты…
Солнечный свет, льющийся через вырезанные в ставнях сердечки…
Прогулки на песчаную поляну…
Дуб на поляне, в три обхвата, раскидистый, с потрескавшейся корой, усыпанный желудями… Ему лет сто, говорила фрейлейн, но разве это возраст для дуба…
