— Что мой отец? — спрашивает муж.
— Отца больше нет.
— А Халина?
— Нет больше Халины.
— А твоя мать?
— Не знаю. Мне приснился сон… Я в поезде, а мама стоит на перроне. Она не может забраться в вагон — ступеньки слишком высокие. Я хочу ей помочь, но поезд трогается. Мама кричит: «Ты езжай, не волнуйся!» — и накидывает на голову капюшон. Я его раньше на ней не видела. Поезд все набирает скорость, фигурка мамы вдали все уменьшается, и лица не видно. Я проснулась и сказала Николь: «Я в последний раз разговаривала со своей матерью».
Муж не спрашивает, кто такая Николь, так что она ему не объясняет.
Они сидят на поляне, на холме. Внизу виднеются бараки, еще ниже — городок.
Она перечисляет, кого больше нет: его отца, матери, сестер, племянника, деверей, ее матери, отца, ее подруг — Хали, Баси…
Загибает пальцы — сперва на одной руке, потом на другой. Уже все пальцы загнуты, ладони сжались в кулаки. Она рассматривает свои руки.
Она говорит:
— Мы с тобой остались — ты и я, — и разгибает два пальца на правой руке — средний и указательный. Как победная буква V или как кроличьи уши в детском театре теней. — Я верила, что ты выживешь. Я молилась… Я точно знала, несмотря на три мерзких пики рядом с червонным королем.
— Какие пики? — спрашивает муж.
— Тереса нагадала, что кто-то опасный притаился рядом, нужно быть начеку.
— Цыган! — восклицает муж. — Точно он, во всем лагере не было капо вреднее. Ясное дело, Цыган.
— Он сбежал?
— Ну что ты… О, я же принес тебе подарок.
Он достает сверток, перевязанный красивой ленточкой (из косы Лизль, догадывается она, или от ее шоколадных конфет). Она разворачивает. В коробке, на серебряной бумаге от папирос, лежит темный продолговатый предмет.
— Не узнаешь? — смеется муж. — Три пики! Немцы бежали, но печь в крематории еще топилась.
— Печь топилась… — механически повторяет она за мужем.
— А может, уже и не топилась. Может, мы специально затопили для Цыгана. Ну? Ты рада? Это череп. Мне удалось раздобыть кусок черепа, специально для тебя.
— А остальной Цыган где? — спрашивает она и думает: вот если бы ей показали череп надзирательницы Пёнтек, ей бы тоже было все равно?
— Растащили, — пожимает плечами муж. — Всего Цыгана растащили на сувениры. Тебе не понравилось… — Муж явно разочарован. — Предпочитаешь шоколад? Сейчас принесу.
