Войдя в лагерь, солдаты сразу начали готовить еду, а стражники, оставив дежурных, отправились хоронить погибших. Хоронили их обычно в одной могиле, уложив рядами, друг на друга. Никаких памятников не ставили, ничем могилы не обозначали…из праха пришёл, в прах ушёл. Большинство из тех, кто служил в корпусе, были сиротами, одиночками, о которых никто не вспомнит и не заплачет.
— Ты жив! — Жересар и его сыновья обступили Неда, обнимая и похлопывая по плечам. Лекарь тут же заметил прорехи в кольчуге и встревоженно спросил:
— Что?! Ранен? Пошли. Раздевайся, я тебя осмотрю. Пойдём, пойдём!
— Не нужно…со мной всё нормально! — попытался сопротивляться Нед, но Жересар насильно втащил его в палатку и принялся стаскивать броню. Через минуту Нед стоял по пояс голый, а лекарь внимательно смотрел на его бок, на плечи, на спину…его брови поднимались всё выше, будто он увидел что-то невероятно, потрясающее — морского змея или летающего человека.
— Это что?! — потрясённо спросил он — это как? Хаген, Наскар — посмотрите! Вы ничего не видите?
— А чего, пап? Ну шрамы, да. Здоровские шрамы. Вы где их получили, мастер? — с интересом спросил Хаген — вот этот как от копья, а этот — от меча, порезано. И тут…и тут…всё тело в шрамах. Давнишние.
— У него не было этих шрамов, когда он поступил в корпус — хмуро бросил Жересар — это недавние. Но этого не может быть. Я видел его несколько недель назад без этих шрамов. Они выглядят так, будто им много, много лет. И ещё — они рассасываются. Рубцовая ткань исчезает почти на глазах. Нед, может пояснишь, как это получается?
— Вы, лекарь, не можете пояснить — улыбнулся Нед — а простой сержант должен знать? Нет, не могу сказать.
— Не можешь, или не хочешь? — спросил лекарь, глядя Неду в глаза — потом вздохнул и покачал головой — ладно, отдыхай. Нам ещё с ранеными заниматься надо. Потом поговорим.
— Хорошо — пожал плечами Нед, и стал натягивать пропитанную кровью рубаху. Она неприятно царапала тело и Нед подумал о том, что надо бы постирать барахло. Он направился к выходу, под взглядами друзей, потом обернулся и с улыбкой спросил:
— Как, не жалеете, что послушались отца и стали его помощниками?
— Нет, не жалеем — фыркнул Хаген — бегать с оглоблей, а потом валяться на операционном столе — это не для нас. Точно. Оказывается — война не такая уж забавная штука. Мы это ещё на плацу поняли. Папа был прав.
— То-то же! — Жересар дал лёгкий подзатыльник сыну и улыбнулся Неду — спасибо Неду, вразумил болванов. Всё, ребята, пошли — у нас куча работы, а Неду надо отдыхать. Но я всё равно потом поговорю с тобой насчёт твоих ран — когда освобожусь, слышишь?
