— Хорошо, — тяжело вздохнув, ответил Гердон. — Говори, Инквизитор.
— Все, на чьей совести есть хоть одно убийство, — переведя взгляд на ладонь, из которой все еще струилась кровь, спокойно потянул я. — Останутся здесь и будут преданы земле. Кровь должна быть оплачена кровью.
— Инквизитор, не нужно! — громко крикнула Юмико из-под щита.
— Прошу, не лезь, — слегка повернувшись в сторону своего отряда, грустно потянул я. — Если бы мог — отпустил бы их. Но, они могут вновь начать убивать. Бывших убийц не бывает. Они уже не смогут остановиться. Они продолжат убивать, едва исчезнув из поля нашего зрения. Я не могу позволить себе дать им жить после того, что они уже сделали.
— Я… — виновато потупив взгляд, потянула Юмико, крепко сжав подол плаща. Какое-то время, она еще смотрела на свои руки, после чего подняла голову и кивнула.
— Ты мудр, Инквизитор, — перебил меня Гердон. — К сожалению, есть небольшая проблема…
— Какого характера?
— Я тоже убивал… — присев на колено, ответил Гердон. — И если я соглашусь на твое условие — я обреку себя на смерть.
В голове помутнело. Если начнется бой — то Гердон сможет сбежать, а невинные бойцы отряда умрут за него. С другой же стороны, я предложил человеку верную смерть.
— Послушай… — подойдя вплотную к, сидящему на колене, Гердону, и положив ему руку на плечо, аккуратно начал я. — Не хочу выслушивать оправдания, почему и кого ты убил. Но, у тебя есть выбор…
— М?.. — приподняв голову и неуверенно посмотрев мне в глаза, вопросительно потянул Гердон.
— Ты можешь сохранить жизнь тем, кто невиновен, — улыбнулся я. — Они смогут покинуть гильдию и начать новую жизнь, вдали от кровопролитных сражений. Спокойную, тихую и мирную жизнь. В гавани теперь нет ведьмы, а бойцы Темного Братства стоят на страже день и ночь. Ты сможешь подарить им жизнь, Гердон. Жизнь, которую ты отнял от них в тот день, когда заставил присоединиться к гильдии.
— Я не могу принять условие, Инквизитор, — нахмурился Гердон.
— Тогда дай бой и погибнет весь отряд, — виновато потупил взгляд я. Чуть призадумавшись, я хлопнул Гердона дважды по плечу и выпрямился. — Или, я могу предложить третий вариант.
Неуверенно посмотрев на, странным образом обрадовавшегося, меня, Гердон выражал лицом крайне обширную палитру чувств. От неуверенности, до сомнения. Особенно, когда я полез в книгу и начал вводить пальцем сообщение.
Около двадцати секунд спустя, отправив письмо адресату, я дал появившемуся голубю спокойно вспорхнуть и улететь вдаль. Закрыв книгу и проводив птицу взглядом, я вновь вернулся к Гердону.
