Поздравления за то, что они переиграли Темного лорда? Он принял бы их от слизеринца. В устах гриффиндорца они прозвучали неискренним комплиментом. Драко неловко кивнул и посмотрел на Северуса.
— Как долго это продолжалось?
— Несколько минут, — ответил тот. — Итак, раз с этим покончено, тебе нужно немного поспать. Я принесу для твоей руки что-нибудь более подходящее, чем это бесполезное масло, — он проигнорировал возмущенное фырканье Помфри, — и завтра, нет, сегодня, но чуть попозже, мы устроим тебя в более подходящем месте.
— Подожди,— окликнул его Драко, не желая ложиться. — С моими книгами все в порядке?
— Они в дьявольском мешке? — уточнил Снейп. — Да, все в порядке. Я присмотрю за ним, пока ты не проснешься, — Драко знал, что Северус не станет дольше терпеть его упрямство, и улегся под одеяло.
Все вышли. Услышав, как Дамблдор объясняет Поттеру, что такое дьявольский мешок и какими бывают книги о темной магии, Драко саркастично усмехнулся. При всей своей кажущейся простоте и добродетели, директор был неплохо осведомлен о темных искусствах, а Поттер, несмотря на свои многочисленные стычки с Темным лордом, проявлял прискорбное невежество по отношению к культуре волшебного мира.
Помфри задула свечи и закрыла дверь в свой кабинет, оставив комнату в темноте. Снаружи завывал ветер, призрачный лунный свет просачивался в окна, да заледеневшие снежинки стучали о стекла, словно костяные пальцы. Драко натянул одеяло повыше и уткнулся лицом в подушку. Невзирая на недовольство отца, ласковые увещевания матери и насмешки Северуса, он так и не смог избавиться от своих ночных страхов. Глупо, для темного мага, но юноша боялся не самой темноты. Находиться в полумраке давно стало для него привычным, и руку славы он предпочитал обычному осветительному заклинанию. Нет, Драко пугало то, что скрывалось среди теней.
Свернувшись клубочком, он старался внушить себе, что просто замерз. В комнате было холодно, и он бы с радостью позвал Помфри, но это выглядело бы нелепо после его недавних жалоб на слишком теплое одеяло. Драко постарался расслабиться и не думать о холоде.
А когда он, наконец, заснул, ему снилось, что он мчится сквозь снежную бурю и воротник мантии впивается ему в горло. Спотыкаясь в глубоких сугробах и поминутно оглядываясь, он надеялся выбраться на дорогу, прежде чем толпа магглов настигнет его. В снежной круговерти под темными, низко нависшими, спрятавшими луну тучами их факелы казались приближающимися светлячками. Его палочка сломалась еще раньше, когда он отбивался, страшная усталость постепенно охватывала тело, и даже ощущение холода притупилось. Магглы подобрались ближе, он скинул мантию и помчался изо всех сил. Словно загнанный олень, он забыл об осторожности и бросился прочь, отчаянно стараясь оторваться от бешеной, ненавистной, грязной толпы, жаждущей его крови.
