– Иван, шнель! Бистро...
Волока наступил на каску, протянул навстречу руку, но немец недовольно взмахнул рукой – сперва он хотел перенять автомат. Иван снял с плеча ППШ, сунул его немцу и вдруг испугался. Однако немец не собирался в него стрелять – с солдатской бережностью к оружию он положил ППШ возле ног и просунул в дыру обе руки.
Напрягшись, Волока подал свои, немец крепко обхватил их, Иван уперся сапогом в стену, сжал зубы, чтобы не застонать, и боком перевалился через край пролома.
Так они оказались наверху, среди развалин большого кирпичного дома. На уцелевшей стене второго или третьего этажа висела, покосившись, картина в позолоченной раме, рядом держался иссеченный осколками гобеленчик с лосями, выше, зацепившись за обломок перекрытия, торчала опрокинутая кровать с металлической сеткой. В разбитой раме раскачивалась на ветру форточка. Улицы отсюда, однако, не было видно – ее загораживала стена, рухнувшая внутрь дома. Огромной плахой она кособочилась из-под их ног, и над нею в просветлевшем утреннем небе тихо качались вершины вязов, под которыми вчера наступали автоматчики.
Оба они немного отдышались, вслушиваясь в доносившуюся с улицы стрельбу. Послышались и крики, только Волока не разобрал слов, а немец, вдруг встрепенувшись и размахивая руками, бросился по развалинам вверх. Он быстро оторвался от Ивана, который, с трудом переставляя ноги по кирпичному лому, брел вслед за ним. Фриц первым добрался до того места, откуда можно было спрыгнуть на улицу, на секунду его поджарая фигура четко вырисовывалась на фоне неба. И тут Волока отчетливо услышал чужие голоса:
– Хагеман! Хагеман! Ком! Ком! Хагеман!
Волока был готов к худшему, и все же в эту минуту его бросило в озноб. Он сжался, присел, а Фриц, обернувшись, с радостью на неожиданно просиявшем лице крикнул:
– Иван! Иван! Ком!
И намерился спрыгнуть, чтобы бежать туда, куда звали его товарищи.
– Стой! – негромко, но с затаенной решимостью произнес Волока. – Стой!!!
На лице немца мелькнула растерянность, даже боль, а может, испуг, но он тут же взмахнул в воздухе руками и исчез по ту сторону развалин.
Иван сначала опешил от такой неожиданности, а затем, с усилием превозмогая слабость, заковылял по завалам туда, где исчез Фриц.
Хагеман отбежал недалеко. Вся улица была загромождена развалинами, и он перелезал через кирпичную глыбу совсем недалеко от того места, где появился Волока. Напротив, вдоль чугунной ограды сквера, отстреливаясь и пригибаясь, бежали немцы.
