– Старая ты каракатица! Краб ты мелководный! Медуза ты соленая, камбала копченая! Это ж надо же…дюжину лет носа не совал, а тут нарисовался. Поди, под теплым бочком в южных портах сиживал, а я тут как знаешь?!
Казалось, этот поток не остановить, но дыхание быстро закончилось, и старик с голубыми глазами сгреб ее в объятья:
– Родная моя, да если бы ты знала… Я каждый день жил только мыслями о тебе. О Карле и Эмме… Наш корабль налетел на риф во время шторма. И только я спасся. Двенадцать лет я жил на острове, пока меня не подобрал проплывающий мимо корабль. Я выжил только мыслями о тебе…
Они долгое время так простояли. Мимо проходили люди, возвращавшиеся с пристани. В конце концов улица опустела, а они все стояли, прижавшись друг к другу, и что-то шептали. Мартин окончательно замерз. Он вначале походил взад-вперед, а потом подошел и подергал бабулю за рукав.
– Бабуля, холодно же. Пойдем домой.
Августа, взглянула на него и с силой прижала к себе.
– Вот так, внучек. Не ждали, не гадали… Вот как в жизни-то бывает. А ведь я его уже похоронила. Ой, что это я. Вы же еще не знакомы. Джонатан, позволь представить – это твой внук Мартин. Мартин – это Джонатан, твой дедушка.
– Зови меня Старина Джо, – улыбнулся дед.
И они все, обнявшись, пошли вверх по улице к старому бревенчатому дому. Солнце улыбалось с неба и посылало жаркие лучи. А за ними следом перелетал с крыши на крышу черный как смоль ворон.
