— Мы не следим за моральным поведением наших гостей, но даже если бы и следили, все равно такую справку я выдать не могу. Да и зачем она вам?
— Понимаете, доктор, я имела неосторожность написать мужу, что весь день здесь проходит в том, что надо по многу раз раздеваться. Ну и он подумал обо мне плохо. Написал, что я проститутка, если я раздеваюсь несколько раз в день. И сколько я не пыталась ему все объяснить в письмах и по телефону, он ничего слушать не хочет, говорит: «Если ты там действительно не гуляешь, то привези от администрации санатория мне справку, а иначе домой вообще не возвращайся»! Вот такая у меня ситуация, доктор. Может быть, вы все же напишите мне на вашем бланке такую справку?
В одной из национальных республик в Геологическом институте республиканской Академии наук работал парень, который очень хотел защитить диссертацию. Как он закончил вуз и даже школу, было не очень понятно. Ну, а на работу его взяли следуя той порочной национальной политике, которая процветала в СССР. Его знания находились на первобытном уровне, он иногда задавал окружающим вопросы, которые их ошеломляли:
— Где вы покупаете логарифмы? Евреи — христиане или мусульмане? Магматические породы находятся в магме, а где это?
Сам написать диссертацию он не мог, кто ему ее написал и за какие «красивые глазки», неизвестно. Но он ее благополучно защитил на ученом совете в своем институте, и диссертация отправилась в Высшую Аттестационную Комиссию (ВАК) в Москву. Хотя к кандидатским диссертациям там обычно особо не придирались и легко утверждали, его диссертация вызвала определенные сомнения: видимо все-таки какую-то ее часть он написал сам, или переписал с ошибками. Его вызвали на заседание ВАКа. Оппонент ВАКа дал отрицательный отзыв, и соискателя попросили ответить на возникшие вопросы. Он что-то говорил, но апогей наступил, когда ему задали вопрос:
— Скажите, а почему у вас на рисунке на странице такой-то грунтовая вода течет вверх?
Он ответил:
— У нас вода так течет!
Больше вопросов ему не задавали — в утверждении ему отказали. Что, впрочем, не помешало ему продолжать продвигаться по служебной лестнице и стать в своем институте старшим научным сотрудником без ученой степени.
Лева не помнил, где и при каких обстоятельствах он познакомился с Ириной. Может быть, он впервые увидел ее и заговорил с ней на улице, или в университете, где она училась, или кто-то их познакомил? Первое воспоминание, связанное с Ириной, которое сохранилось у него: они смотрят кино на бульваре, в летнем кинотеатре «Бахар», Ирина говорит, что ей холодно и просит его обнять ее и согреть. Леве не нравились полные девушки, но Ирина была уж слишком худой. Единственное, что было в ней красивого, единственное, что нравилось Леве, — это ее большие серые глаза. Большого желания начать встречаться с Ириной у Левы не было, но, во-первых, в это время у него не было девушки, а во-вторых, Ирина не оставила ему выбора. Она звонила ему по телефону по нескольку раз в день — домой и на работу, как бы случайно встречала его на улице, иногда даже поджидала его, когда он заканчивал работу. Вечерами не он, а она заходила за ним, чтобы вместе пойти в город гулять или в кино. Спасения от нее не было, и Лева покорился.
