Я за свою жизнь написал десятки научно-технических отчетов, несколько монографий, научных книг и множество статей, но все это было так легко! Я садился за стол на работе, просматривал и подготавливал фактический материал, а потом писал, редактировал, подправлял. Но дома я об этом не думал, я спокойно обедал, ходил в кино, в гости, ужинал, читал газеты и книги, смотрел телевизор, ложился спать, думая о чем угодно, но не о науке.
А с рассказами — это ужас! Говорят, что Агата Кристи обдумывала сюжеты своих романов, сидя в горячей ванне. Я попробовал, долго сидел в джакузи, но в голову ничего не приходило. А вот когда я ложился вечером спать, в полусне, мне в голову начинали лезть сюжеты новых рассказов. К утру я их обычно забывал, поэтому на прикроватной тумбочке стал держать бумагу и ручку. Но все это было бы полбеды. Проблема в том, что если в голову приходит какой-то сюжет, то дело на этом не кончается: ни о чем другом думать невозможно, в голове все подробно проворачивается — от названия и первого слова рассказа до последнего. В уме меняются детали сюжета, вносятся поправки. Невозможно спокойно гулять, есть, пить, читать что-либо или смотреть телевизор до тех пор, пока рассказ полностью не продуман и не записан. И только после этого напряжение спадает, и появляется возможность заниматься чем-то другим.
Но дело на этом не кончается. У меня есть цензор — моя жена. Все, что я пишу, она проверяет, вносит поправки и исправления и затем милостиво разрешает к печати. Делает она это только убедившись, что мой рассказ, как это говорили в СССР, идейно выдержан, что я нигде не отклонился от «генеральной линии партии», а если сказать по-американски, то рассказ «политкорректен». По ее мнению все, что касается любви, описывать можно, а вот насчет секса — лучше воздержаться. Как сказала та женщина в телепередаче: «У нас секса нет!» — и все тут. Большие проблемы с именами собственными. А вдруг эти люди живы и обидятся? А вдруг за них обидятся их дети или внуки? Лучше имена заменить! Лучше, по ее мнению, писать рассказы не от своего имени, а от третьего лица, или вообще неизвестно от кого! После того, как рассказ вымыт, выжат, как в том анекдоте:
— Почему ваша кошка так сильно кричит?
— Мы ее купаем!
— Нашу кошку мы тоже купаем, но она никогда так не кричит!
— А вы ее после мытья отжимаете? —
моя жена милостиво говорит:
— Конечно, литературные достоинства твоего рассказа могли бы быть лучше, но если тебе он нравится, то публиковать его можно!
