Почти сразу же Анюта, как ни в чем не бывало, пришла его проведать. Снова клялась в любви, говорила, что это все та́к, развлечения от нечего делать, но ей нужен только он. Когда она снова пришла на следующий день и села у его кровати, он показал ей стихотворение, написанное ночью:
Опять зеленые глаза горят правдивым взглядом,
А из уст любви слова льются водопадом!
Как поверить, как простить — ведь обманут я не раз,
Как мне снова полюбить этот взгляд зеленых глаз?
Она плакала, просила ее простить, говорила, что больше это не повторится. Фима сказал:
— Разбитую вазу можно склеить один раз, хотя она уже не будет той вазой, что была, но снова ее разбить и склеить вторично уже невозможно.
Он выздоровел, они еще некоторое время продолжали по инерции встречаться, но их отношения кардинально изменились, он уже не думал о ней как о возможной невесте. Он больше ей не верил и она это чувствовала. И как-то незаметно, без каких-либо споров и ссор они друг с другом расстались. А Фима долго еще, знакомясь с девушками и даже встречаясь с ними, больше им не доверял. Понадобилось два года, чтобы он опять стал верить словам любви, когда он встретил девушку своей мечты, на которой и женился. Она знала, что в прошлом Фима писал девушкам стихи и возмущалась, почему он никогда ничего не написал ей. Он объяснял:
— Я писал стихи только тогда, когда мне было плохо, а с тобой мне хорошо!
Как известно, хорошие книги в СССР были большим дефицитом. Для того, чтобы подписаться на собрание сочинений многих писателей, надо было выстоять очередь в магазин подписных изданий. Причем число подписок было ограниченным и намного меньше количества желающих подписаться. Как всегда в таких случаях, бал правили различные «жучки», которые вели списки лиц, стоящих в очереди. При этом часть номеров они продавали, им было выгодно вычеркнуть из списка побольше лиц, чтобы освободились номера, на которые можно было бы вписать подставных лиц. Для этого проводились бесконечные переклички — утром, днем, вечером и даже ночью. Иногда конкурирующие группы спекулянтов создавали по два и даже по три списка, потом они договаривались между собой и списки объединяли не без выгоды для себя. Так или иначе, но когда была объявлена подписка на собрание сочинений Ильфа и Петрова, ажиотаж был очень сильным. Магазин подписных изданий находился на проспекте Нефтяников, улице, которая шла вдоль Приморского бульвара. Простояв там всю ночь, откликнувшись на все переклички, я утром вдруг заметил, что мой сосед, Азик Велиев, разговаривает с какой-то симпатичной молодой девушкой. Когда он от нее отошел, я спросил:
