Но внучка ведьмы о с т а н о в и л а с ь. Величественно, как подошедший к пирсу трансатлантический лайнер, остановилась у заросшего густой травой надгробного камня и снова — умерла.
«Жуть какая, — пробормотал Арсений, разглядывая окаменевшую девушку и древнюю могилу. — Хорошо хоть день на дворе».
«Впечатлительный ты у меня, ну прямо красна девица, — раздался в голове Журбина насмешливый голос диверсантки. — Давай, копайся поживее! Нож — здесь».
Арсений послушно наклонился над заросшим холмиком, пригляделся, не собираясь наугад вспахивать руками всю могилу, а решил угадать по сломанным стебелькам — где здесь кто-то прежде ковырялся?
Не угадал и не увидел. Сочная зеленая трава стояла ровным частоколом и выглядела совершенно нетронутой. Хотя земля вокруг странного захоронения была довольно притоптанной. К заросшей могиле в дальнем углу кладбища часто наведывались люди.
Задача: как разыскать воткнутый в землю нож и не оставить следов? Кордон может нагрянуть с инспекцией, увидеть могилу разоренной-вспаханной и отменить обряд. Со злости эта сволочь может и внука редактора Владимирского придушить…
Арсений сел на корточки, осторожно раздвинул стебли у изголовья могилы…
Над его головой послышалось странное, разгневанное шипение! Как будто дикая кошка собралась напасть!
«Тамара оживает! — в тот же момент раздался мысленный возглас наставницы. — Ей не нравится, что ты собрался взять нечто, принадлежащее — ей!»
Журбин, не разгибаясь и не поворачиваясь, осторожным гусиным шагом отошел в сторону и встал прямо у ограды ближней могилы.
Тамара поднимала руки. Остановила их на уровне груди раскрытыми ладонями вниз и начала водить ими из стороны в сторону, словно оглаживая воздух над могильным холмиком…
— Глянь, Петька, снова сатанисты какую-то муру затеяли.
Присутствие людей, слова, Арсений не услышал, а п о ч у в с т в о в а л ментально! Два мужика с фиолетовыми носами уже давно крались за посетителями кладбища, надеясь поживиться традиционной рюмочкой, конфетами и вареными яйцами, по российскому обычаю оставляемыми на погостах родственниками усопших. Но пока пьянчуги держались в отдалении, Журбин их не шугал.
А тут — подобрались. Причем, в самый, так сказать, пикантный момент. Стояли за покосившимся ажурным склепом, подглядывали сквозь чугунное плетение и вдумчиво обсуждали виденное.
Арсений, не поворачиваясь к кладбищенским жителям, сочинил образ огромной зубастой белки, держащей в передних лапах косу наперевес, накинул на плечи белки саван… (Занятный, надо сказать, образ получился: симбиоз из «белочки» и смерти.) И прицельно швырнул видение за склеп!
