П у щ и н. Если бы ты ухаживал за моей женой, будь я женат, и разразился эпиграммой, разящей, как клинок, боюсь, я прослыл бы тоже вандалом и мелким эгоистом в твоих глазах.
П у ш к и н (хохочет). Ай да молодец! Вымыл мне голову.
Дверь открывается; Иона раскланивается, с добродушной улыбкой трогая бороду, и уходит.
П у щ и н. А глаза-то у батюшки заблестели.
П у ш к и н. А теперь мы почитаем комедию Грибоедова "Горе от ума", коли никак не можешь мне оставить рукопись.
П у щ и н. И стихи твои.
П у ш к и н. И пить вино...
П у щ и н. ... до ночи, когда мне в путь.
П у ш к и н. Как бы тебе не устроили засаду и не препроводили прямо в крепость, а то в Сибирь.
П у щ и н. Сия чаша, наверное, нас не минует.
П у ш к и н. Ах, неуместная шутка! (Разливая вино.) Поднимем стаканы, содвинем их разом! Да здравствуют музы, да здравствует разум!
П у щ и н. Ты заговорил стихами.
П у ш к и н
Ты, солнце святое, гори!
Как эта лампада бледнеет
Пред ясным восходом зари,
Так ложная мудрость мерцает и тлеет
Пред солнцем бессмертным ума.
Да здравствует солнце, да скроется тьма!
