— Ты мне, пожалуйста, любезный, эти глупости то не говори! Сколько на пару?
Почтосодержатель, не отвечая, оборачивается к ямщикам.
— Андронников! На паре повезешь?
— Где же тепериче, Максим Филиппыч, на паре выехать с экой кошевой; сам знаешь, кака ноне дорога…
— Да вон барин не дает на тройку…
— Положите уж на троечку-то, ваше благородие!
— Я вот тебе на той станции положу, шельма!
— Эвто как вашей милости угодно. Где же тут, робята, на паре выедешь? На паре тут никаким родом не выедешь, право; тут горы пойдут.
— Да по мне, хоть на шестерке вези. У вас всё горы, мошенники вы этакие!
Почтосодержатель приосанивается.
— Здесь, ваше благородие, мошенников нет… Мы не знам, каки таки и мошенники бывают, — от вас первых слышим. Здесь всё ямщики…
— Что-о?
— Ругаться, мол, не хорошо!
— Да ты что тут один за всех говоришь, а? Кто ты такой?
— Староста, значит; потому и говорю.
— Поговоришь ты у меня ужо.
— Да мне што молчать-то?.. Тут енералы проезжают, да не обзывают всяко…
— Ну, староста, цела у тебя, видно, спина!
— Известно, наша спина в казне застрафована. А вот, ваше благородие, вы лучше подорожную пожалуйте: надо еще поглядеть, каки таки господа вы сами то есть?
— Раньше ты что думал?
— Прописать-то ее немного время встанет…
Господин с кокардой нехотя достает подорожную. Почтосодержатель на минуту уносит ее и затем, с тонкой улыбкой на губах, возвращает по принадлежности.
— Так как же, ваше почтение, на тройку не положите?
— Сказано тебе раз — нет!
— Што ж, робята! Откладай не то одного-то коня… Пущай Андрошка парой везет шагом; к вечеру-то, может, будет на станции…
Между ямщиками происходит нерешительное движение. Купец что-то горячо шепчет на ухо своему спутнику. Господин с кокардой бормочет ему в ответ, нарочно громко, чтоб все слышали; «Постойте, вот я их проучу, бездельников!» — и затем небрсжио-важно обращается к стареете:
— Сколько, ты говоришь, следует прогонов на тройку?
— Рубль двадцать четыре копейки по моему счету выходит, не знай, как по вашему,
— Получай!
К кошеве робко подходит ямщик, привезший ее на эту станцию.
— Старому ямщику на водочку милости вашей не будет ли?
— За что? Что семнадцать-то верст три часа вез?
— Да, вишь, дорога-те кака ноне…
— Тебя, скот, оштрафовать бы еще следовало!
— И на том благодарим покорно!
Некоторые ямщики прыскают со смеху; другие насмешливо переглядываются. Почтосодержатель отходит от кошевы.
— Подержи хто-нибудь, робята, коренника-та… Садись, Андрюха! Осторожно, смотри, парень, под гору-то спущайся. Микулинских увидишь — скажи, штоб беспременно сюда к воскресенью прибыли; шибко, мол, Мясникову надо. Перебору, смотри, нет — прогон весь получон.
