Этот новый город саксов был оживленным местом, провонявшим дымом кузниц, звенящим от криков торговцев. Вообще-то он был даже слишком оживленным и занятым, чтобы кто-нибудь дал себе труд возвести вокруг него защитную стену. «Зачем нам стена?» — возражали саксы. Ведь датчане довольствовались тем, что жили в старом городе, и не выказывали никакого желания перерезать обитателей нового. В некоторых местах стояли палисады, свидетельствуя о том, что кое-кто пытался защитить быстро растущий новый город. Но такие порывы быстро угасали, палисады гнили или же их растаскивали, чтобы построить из них новые дома вдоль воняющих сточными канавами улиц.
Лондонская торговля брала начало на реке и на дорогах, что вели во все части Британии. Дороги, конечно, были римскими, по ним тек поток шерсти и глиняных изделий, слитков металла и невыделанных шкур, в то время как по реке сюда попадали предметы роскоши из-за границы, рабы из Франкии и голодные люди в поисках неприятностей. Последних было полным-полно, потому что городом, построенным там, где сходились границы трех королевств, в последние годы в буквальном смысле слова никто не управлял.
К востоку от Лундена лежали земли Восточной Англии, где правил Гутрум. К югу, на дальнем берегу Темеза, находился Уэссекс, а на западе была Мерсия, которой и принадлежал этот город. Но Мерсия была увечной страной без короля, поэтому не существовало ни управляющего, который поддерживал бы в Лундене порядок, ни великого лорда, вершившего бы здесь закон. Люди ходили по Улицам при оружии, у их жен имелись телохранители, у ворот сидели на цепи огромные псы.
Каждое утро здесь находили трупы, если только прилив не уносил их вниз по реке, к морю, мимо берега, где датчане устроили свой огромный лагерь близ Бемфлеота. Из этого лагеря являлись корабли северян, чтобы требовать обычную плату с торговцев, приплывавших из устья Темеза. Северяне не имели права облагать торговцев пошлиной, но у них были корабли, люди, мечи и топоры, что наделяло их достаточными правами.
Хэстен получил немало таких нелегальных пошлин. Вообще-то он как раз и разбогател на подобном разбое — разбогател и набрал силу. И все равно нервничал, когда мы въезжали в город.
Пока мы приближались к Лундену, Хэстен без умолку болтал, по большей части ни о чем, и слишком легко смеялся в ответ на мои угрюмые замечания в адрес его пустословия. Но стоило нам проехать между двумя полуобвалившимися башнями, стоявшими по обе стороны широких ворот, как он замолчал.
