Впрочем, как и сама девушка. Стройная, высокая, в васильковом платье, удивительно идущем цвету ее глаз.
Мой собственный глаз скользнул к той части тела, по которому мы сразу же определяем, что имеем дело именно с женщиной, будь она и в мужской одежде. Декольте не было особенно смелым, но открывало достаточно, чтобы дать полету фантазий.
Волосы у незнакомки время от времени меняли цвет, становясь то огненно-рыжими, как в былые времена у капитана Миккейна, то иссиня-черными, а то и вовсе светлыми, почти белыми. А еще иной раз на их кончиках вспыхивали разноцветные крохотные искорки. Никакого волшебства во всем этом нет — дело в заколке, непременно относящейся к работе мастеров Древних.
Среди вещей, обнаруженных в руинах, порой и не такие диковины попадаются. Мне даже рассказывали, что существую ожерелья, увеличивающие грудь. Уж не знаю, на взгляд, или по-настоящему. А уж меняющие цвет глаз я и сам видел несколько раз, почему-то они попадается значительно чаще всех остальных.
Нет, до чего же были поразительно умны, эти Древние! К чему женщинам подбирать цвет платья и украшений к цвету глаз, когда можно сделать и наоборот? Девушка была удивительно хороша собой. Увидь я ее еще полгода назад, у меня бы дыхание перехватило от восторга. Но не после моей встречи с Николь, потому что в сравнении с ней девушка явно проигрывала. Путь только и в моих глазах.
— Не помешаю? — спросила незнакомка, и тут же, не дожидаясь ответа, присела в одно кресел.
Присела очень изящно, все-таки далеко не всем женщинам, даже красавицам, присуща особая грация, но эта обладала ею в полной мере.
— Нисколько, Роккуэль, и как вы могли такое подумать? — быстро ответил ей капитан Миккейн, и я слегка удивился его реакции.
В ней явно читалось не стремление угодить высокой особе, от которой так много зависит, а живой интерес к очень красивой девушке. Миккейну далеко за сорок, но считаю, настоящая старость к мужчине приходит тогда, когда женская красота перестает его волновать. Если такое бывает.
Девушка, чье имя я узнал благодаря Миккейну, смотрела на меня с явным любопытством. Ну и чем оно могло быть вызвано? Тем, что я спас корабль, на борту которого она находилась?
Но, во-первых, спас я его далеко не один. И во-вторых: большую опасность для нас представляли не негодяи, напавшие на «Орегано», а сам корабль. Хотя вряд ли Роккуэль об этом даже подозревает, да и видеть она ничего не могла.
Непременно, девушка находилась в своей каюте, если вообще не в трюме — самом безопасном месте на корабле.
