Однажды в начале декабря я пришла на работу, как обычно, в половине десятого. Когда я вошла в фойе, там в ожидании лифта стояли Джон и Йоко.
Они оба были на удивление лохматыми. Их волосы, которые во время кампании за мир были коротко острижены, вновь отросли и были нечесаными. У Джона — короткая, неряшливая борода, а сам он — в камбинезоне. Йоко была в своей обычной форме — черные штаны и черный свитер. Я знала, что когда — нибудь они зайдут в офис; тем не менее от встречи с ними у меня захватило дух, и от неожиданности я лишилась дара речи.
В этот момент появился казначей АВКСО Генри Ньюфилд. Уж онто знал, что делать. Двери лифта распахнулись. Джон и Йоко вошли. Я последовала за ними, а Ньюфилд — за мной. Таким образом, он не видел Джона и Йоко, пока не вошел в лифт и не оказался с ними лицом к лицу. И тут, даже он, будучи представителем компании, тоже лишился дара речи. В 1970 году неожиданное появление Джона Леннона могло кого угодно лишить языка. Мы все поднимались наверх в АВКСО в неловком молчании.
Когда я подходила к своему столу, на нем трещал телефон.
Я подняла трубку.
«Они в кабинете Аллена. Предложи им чего — нибудь», — нервозно сказал Ньюфилд. Я быстро направилась туда. Когда я вошла в кабинет Аллена, они сидели на кушетке, довольные и веселые. «Меня зовут Мэй, — сказала я, подойдя к ним. — Могу я приготовить вам чай или кофе?» Они улыбнулись мне. «Нет, спасибо, Мэй», — тихо сказал Джон. Он говорил тем хрипловатым, сухим голосом, который запомнился мне по фильму «Вечер трудного дня». «Спасибо, не надо», — произнесла чуть слышно Йоко, как маленькая застенчивая девочка.
«Если вам что — нибудь понадобится, — ответила я, — пожалуйста, позвоните мне.»
«Не беспокойся, Мэй, — тихо сказал Джон с мягкой улыбкой на губах, — если ты нам понадобишься, мы так и сделаем.»
На следующее утро после моей встречи с ними, мне позвонил Алан Горовиц. Он сказал, что Джон и Йоко приехали в Нью — Йорк, чтобы сделать два полнометражных кинофильма, которые они будут сами снимать, монтировать и официально демонстрировать в течение двух недель. «Элджин Театр», кинотеатр, специализирующийся на всякого рода диковинных фильмах, уже включил в программу «Кинофестиваль Джона и Йоко». Горовиц сказал мне, что почти все служащие Леннона пребывают в Англии в Титтенхерст Парке, огромном доме Джона и Йоко в Эскоте. В Нью — Йорке им нужна была помощь, и мне поручено работать с ними. Я была в экстазе: это новое задание должно было быть более творческим, чем сортировка бланков по авторским правам.
