Йоко, как обычно, звонила в тот день много раз, и во время одного из разговоров Джон сказал ей об идее нового альбома. Я слышала, как он говорил: «Йоко, это песни, на которых я воспитывался, и я хочу записать их.»
Позвонив на следующее утро, она вновь затронула эту тему. «Эти песни — классика, Йоко. Мне не нужно каждый раз делать альбом из новых песен. Я не авангардист, Йоко. Я — рок — н-ролльщик.»
Между своими бесконечными рассказами о том, как она проводит время и расспросами о нас Йоко то и дело высказывала критические замечания о новом проекте Джона. Это была легкая критика, которую можно было просто не замечать, но Джон резко отвечал на каждое замечание. Тем не менее он остался в хорошем настроении и с нетерпением ждал встречи с Филом Спектором, чтобы услышать его реакцию.
Перед самым нашим уходом к Спектору снова позвонила Йоко.
«Йоко, я ухожу, — сказал Джон сверхлюбезно. — Я, конечно, передам Филу твои заверения в любви.»
Спектор жил в Беверли Хиллз, рядом с бульваром Сансет. Когда Эллиот вез нас в гору к дому Спектора, Джон со смехом показал на устройство, которым этот продюсер оберегал себя от внешнего мира. Дом Спектора был окружен небольшой кирпичной стеной. «Кирпичная стена», — обозревал Джон. Стена была окружена колючей проволокой от дерева к дереву. Эту проволоку можно было легко перешагнуть или прорезать, тем не менее она была. «Смотри, колючая проволока, — сказал Джон. — Металлические ворота… Предупреждающие знаки…» На воротах висели шесть знаков. предупреждающих о юридической ответственности за посягательство. Когда подходишь к воротам, нужно протянуть руку и нажать на кнопку на коробке. В доме раздается сигнал, и дверь, в зависимости от настроения Спектора, может открыться или нет. Я нажала кнопку, и ворота раскрылись. «В пасть дракона», — весело сказал Джон, когда мы въезжали в ворота.
У этого дома, как и у многих особняков в Л. А., не было первого этажа. Дворецкий Спектора провел нас по мрачному коридору в полутемную гостиную, где провозгласил в пустой комнате о нашем прибытии.
Мы сели и стали ждать. Я почувствовала беспокойство. Джон заметил это. «Может быть, Фил в ванной», — сказал он. Мы подождали еще. «Фил любит держать тон, — объяснил Джон. — Ему нравится, когда его ждут. Это его стиль.» Но через пятнадцать минут забеспокоился и Джон. Мы уже собрались уходить, когда вдруг увидели Спектора, спускающегося по лестнице. Джон, вскочив, пожал ему руку. «Ты помнишь Мэй?» — сказал он ему. Я протянула спектору руку. Он, однако, не подал мне руки. Вместо этого он отступил назад и сердито сказал Джону: «Она из конторы Клайна. Я узнал ее. Как можно доверять ей?»
