Когда мы вернулись домой, Джон был в бешеном восторге от совета Тони. «Тони прав. Это важно, чтобы ты нравился, — сказал он. — Всем нравились БИТЛЗ, и смотри, что вышло. Мне никогда не удавалось сделать так, чтобы Йоко понравилась прессе. Если бы она понравилась прессе, то, возможно, она начала бы нравиться и публике. Тогда кто — то из них, может быть, и купил бы ее пластинки. Я пытался протолкнуть Йоко и радикальные дела в последние несколько лет, и это, похоже, не сработало. Я немного устал от этого. Я хочу просто делать альбомы. Вот и все. Сейчас для Йоко лучше всего быть с Тони. (Он имел в виду Тони Кокса, второго мужа Йоко). Он знает эти дела лучше меня, и знает, как действовать».
Через час позвонила Йоко.
«Йоко, — сказал возбужденно Джон, — сегодня мы ужинали с Тони Кингом. Помнишь его?» (Йоко не помнила, и Джон объяснил ей.) «Он собирается провести в прессе кампанию по рекламе «Mind Games». Ты помнишь, как хорошо он работал с нашими альбомами в Англии. Посмотрев на Джона, я увидела, как он менялся в лице, пока разговаривал. «Да… как хочешь… Да, Йоко… да… да…» Когда разговор закончился, у Джона было какое — то затравленное выражение лица.
«В чем дело?» — спросила я.
Джон рассказал, что Йоко не повела и ухом на его сообщение о «Mind Games». Вместо этого она стала говорить о другом. Обеспокоенная своим имиджем, Йоко боялась, что пресса узнает, что они расстались. Если репортеры будут спрашивать, она хотела, чтобы Джон говорил, что это она вышвырнула его, что он ушел не по своей воле. Она хотела, чтобы он пообещал ей, что не предаст ее, и Джон согласился с ее версией. После этого Йоко успокоилась, сказал он.
По словам Джона, Йоко сказала, что мы с ним будем, конечно, возвращаться по ночам домой вместе, чтобы избежать проблем с прессой, мы должны были продолжать притворяться, что между нами ничего нет. Тогда пресса никогда ничего не узнает о нас, и вполне вероятно, что не будет и никаких вопросов. Джон сказал, что Йоко сослалась на каких — то своих «друзей», что нас видели на публике державшимися за руки и целующимися. Мы недолжны были касаться друг друга на публике. Она предложила нам ездить в разных машинах и сказала, что нам следует притворяться даже перед такими друзьями, как Тони Кинг и Гарольд Сидер, которые все знали. Она предположила, что нам не следует принимать гостей в своем доме.
«Если для самолюбия Йоко будет утешительно, что публика будет думать, что она тебя прогнала, то мне все равно, — спокойно сказала я. — В конечном счете я в более счастливом положении. Но ты должен понимать, что во всем этом нет смысла. Будем ли мы или не будем ездить в разных машинах, люди все равно узнают правду, не так ли?
