В ту ночь, а потом утром Джон высказал мысль о поездке в Лос — Анджелес. Хотя мысль о том, чтобы поехать с Джоном и пугала меня, ноя была готова к этому, так как эгоистично хотела владеть им безраздельно. Но, поскольку Йоко держала свое слово, я попросила Джона позвонить ей и сообщить, что мы уезжаем на отдых. Мы не могли просто смыться. Джон был согласен со мной. Позднее он сказал, что уже поговорил с ней. «Она очень счастлива за нас, — сообщил он. — Очень рада, что у нас все идет нормально.» У него был вид облегчения.
Я знала, что Тони Кинг, с которым я познакомилась вовремя одной из своих поездок в Лондон от АВКСО, был в Лос — Анджелесе, и мне хотелось увидеться с ним. Тони всегда говорил, что хотел бы узнать Джона лучше. Я была уверена, что им будет приятно общаться друг с другом, и позвонила Тони, чтобы сказать, что мы едем в Л. А. Оказалось, что он только что закончил работу над новым альбомом Ринго Старра «Ринго» и собирается ехать домой в Лондон. «Пожалуйста, останься», — попросила я его, и Тони согласился задержаться еще на несколько дней.
«Мы его не разочаруем», — сказал мне Джон, когда я рассказала ему об этом.
В субботу к Джону пришел Гарольд Сидер, чтобы назначить дату переговоров о разделе компании Эппл. Джон позвонил мне домой и попросил прийти: «Я оставлю входную дверь открытой. Приходи в Дакоту и проходи прямо в спальню. Я не хочу, чтобы Гарольд видел, что ты здесь». Я приехала в Дакоту и нашла Джона в спальне: он смотрел телевизор и ждал меня. Заперев дверь, мы занялись любовью. Затем я вышла из квартиры и позвонила перед дверью. Джон вышел впустить меня. «Мэй пришла поработать», — сказал он Гарольду. В конце встречи Гарольд объявил, что ему нужно ехать в аэропорт — вечером он вылетает в Лос — Анджелес. Джон ринулся в мой кабинет. «Мэй, мы едем в Л. А!»
«Когда?»
«Семичасовым рейсом.»
Все произошло так быстро, что у меня не было времени на раздумья. Я спустилась вниз, взяла такси и поехала домой собрать кое — какие вещи. Потом я позвонила матери и сказала, что уезжаю в Лос — Анджелес по делам. «С кем ты едешь?» — спросила она.
«С Джоном.»
«А Йоко едет?»
«Она в Чикаго.»
«Понятно.»
Я думаю, что она что — то подозревала. Я никогда не врала маме и знала, что если она спросит меня о чем — либо, то скажу ей правду, даже если это будет вызовом всем ее убеждениям. То, что я уезжала с Джоном, противоречило и всем моим прежним убеждениям, и все же мне не терпелось отправиться.
