Теперь из всей картины остались только кучки лениво сидящих подростков.
Не то чтобы пригород, но и далеко не центр города, окраинная часть западного Лондона. На востоке район ограничен дорожным треугольником — три четырехполосные магистрали, три автомобильные артерии Лондона, устремляют свои транспортные потоки наперекор друг другу. Внутри этого загазованного треугольника располагается «зеленая зона», клочок пожухлой желтой травы — все, что осталось от живой природы и давно забытой патриархальной деревни с ее полем для крикета и омутом для ведьм.
В наши дни на гипотенузе, напротив «зелени», цепочка фаст-фудов извергает на улицу пар и чад, этот фимиам империи жира. На другой стороне улицы стоит обветренный, унылый торговый центр постройки 1970-х годов из позеленевшего, замшелого бетона; рядом с ним — три банка, которые грабят чаще, чем любой другой банк Лондона. Около каждого банка есть потертый уличный банкомат, но все они не работают и только порождают парадокс бесконечных итераций, так как на каждом стрелка указывает на соседний как «ближайший исправный банкомат». У тротуара всегда стоит в очереди на парковку несколько ржавых «фордов-сьерра» с аккуратно замазанными грязью номерами; в них плотными рядами сидят мужчины с натянутыми на турнепсообразные головы черными колготками и с дробовиками в руках. Таким образом, на этой стороне улицы тоже с нетерпением ждут возгласа «свободная касса!».
К западу от «зеленой зоны» Шепердз-Буш занимает территорию между расходящимися Голдхоук-роуд и Аксбридж-роуд. В районе полно теснящих друг друга «полуособняков» и хипповатых, обвешанных постерами «Нирваны» трущоб, источающих специфический кадильный аромат в блаженном неведении, что шестидесятые давно канули.
Эта зона загрязнения, эта гнилостная проплешина с ее дефицитом достоинства, с копотью и агонизирующим воплем транспорта, этот водоворот в тине, этот полу-Эдем, это фальшивое прикрытие, изобретенное Ненавистью, чтобы защитить свои подлинные богатства от рук заразных нищих, этот снобизм, эта порода толстозадых людей, приученных все в жизни получать через маленькое низенькое окошечко в стене; островком среди более современных и не таких паршивых районов раскинулась эта «благословенная» страна, эта земля греха — Шепердз-Буш.
Здесь, в Шепердз-Буше, на северной стороне Годдхоук-роуд, и располагалась — под самой крышей дома — довольно мрачная комнатенка Миранды. В то утро рассвет медленно полз вдоль улицы, будто даже солнцу в этом районе не мешало вести себя поосторожней. Оно не часто сюда наведывалось, а так как Миранда избегала лишних контактов с любыми механизмами, жалюзи она не закрывала. И дело тут совсем не в нескромности. Хотя окно и выходило на крыши, только агент по недвижимости мог, уставившись на небоскребы Хаммерсмита, описать вид из него другим эпитетом кроме «унылый»; впрочем, если вам повезет и смог будет не особо плотным, вы различите трубу крематория в госпитале Чаринг-Кросс.
