Повисло тяжелое молчание. Постояльцы потихоньку стали разбредаться от греха подальше.
И тогда Оэлларо уселся на стол и тихо-тихо начал песню, которую сложил год назад и пел с тех пор всего два раза, — о битве у скалы Ощеренная Пасть, самом кровавом сражении минувшей войны, в котором Армия Трех Королей, никогда не знавшая поражений, была разгромлена войском ирнаков.
Знамена рухнули на камни
Мы отступаем с болью в сердце…
Оэл прикрыл глаза и представил себе то, что требовалось представить. Увидел желтые скалы и тучи пыли, почувствовал запах крови и нагретого солнцем металла, услышал свист горячего ветра, рассеченного длинной ирнакской стрелой. Он явственно увидел эту оперенную бело-черным стрелу против своей груди и снова пережил тот миг, когда время замедляется для того, чтобы перед глазами пронеслась вся жизнь с самого начала, в то время как стрела неторопливо преодолевает расстояние в два пальца. Оэлларо знал, что эта песня всякий раз отнимает у него год жизни, но ее нельзя петь иначе.
…Но мы не прокляты судьбою,
И доблесть не была напрасной,
И знаком будущей победы
Горит звезда у горизонта!
Открыв глаза, Оэлларо увидел бритоголового, неподвижно возвышающегося прямо перед ним. Исполосованное шрамами лицо ничего не выражало, но в желтых, без ресниц, глазах стояли слезы. Не говоря ни слова, он сгреб Оэлларо в объятия и стиснул так, что пресеклось дыхание.
Через минуту Оэлларо сидел рядом с ним за столом, держа в руке наполненный кубок. Суровые чужестранцы, протрезвевшие гости, хозяин, застывший на пороге кухни, — все смотрели только на него. Стояла тишина, особая чистая тишина, что приходит на смену славно спетой песне.
— Помянем, — глухо сказал воин и плеснул немного вина в камин. Пламя взвилось и опало.
— Помянем, — отозвался Оэлларо, еще не пришедший в себя после пения.
— Иарен, Ратн, Инриг, Таэрдж… — шептал воин, глядя в огонь. Остальные четверо, шевеля губами, тоже перечисляли имена, длинную череду, — в огонь ушедшие, огнем ставшие… простите, что я не с вами, — закончил воин и медленно пригубил.
Оэлларо хлебнул и закашлялся, такого крепкого он обычно не пил.
— Я барон Анорг из Дженгра.
— Я Оэл Тал из Эльта.
На самом деле Оэлларо не помнил этого города, хоть искренне считал его своей родиной. Он вырос в одном из больших селений в предгорьях, где его вечно дразнили подкидышем и тихоней и откуда он ушел при первой возможности, решив во что бы то ни стало добраться до столицы. Когда кончились припасы, попытался заработать пением на ярмарке. Там его услышал один из приближенных герцога Даррзы и привез в замок, где Оэлларо и жил с тех пор.
