— Ты и после этого будешь утверждать, что ты не колдун? — спросил я ехидно.
— А я тут ни при чем! — воскликнул Перегрин и, вскочив, запрыгал вдоль стен, как заяц. — Вы скажите что-нибудь замку, а то он обидится. Что смотрите? Поблагодарите хотя бы.
— Спасибо, — промолвил я в пространство и глупо улыбнулся.
Когда мы вышли, оказалось, что снаружи действительно уже светает. Мало того, посреди двора стояли повозки с кирпичом, а возле них — Анч и Хач. Увидев нас, они подошли и, толкая друг друга локтями, остановились, не решаясь заговорить. В полумраке братья выглядели совершенно одинаково, как, впрочем, и при свете дня.
— Это мы виноваты, — сказал один.
— Только мы, — поддакнул другой.
И они наперебой принялись рассказывать о каком-то удивительном пиве, которое варят только у них в деревне и которое все должны непременно попробовать, а попробовав такое пиво, от него уже ведь не оторвешься, это любой скажет. А уж они-то, Анч и Хач, лучше других знают, что употреблять сей божественный напиток нужно не спеша.
— Мы сказали всем, что отвечать перед вами будем только мы, — сказал первый.
— Потому что это мы никого не отпустили, — закончил второй и напрягся, ожидая удара.
— Убирайтесь с глаз моих, — велел я, и обрадованные братья тяжелой рысью понеслись прочь.
Начиналось утро. Я окинул взглядом строительные леса и рваные контуры незаконченных стен и подумал, что я его непременно построю, мой замок, и будет он действительно невиданным — прекрасным и грозным, и тогда для меня ничего уже не будет по-прежнему.
Осень и зима промелькнули, не оставив в памяти никаких событий. Единственное, что я запомнил, — стены, выраставшие не по дням, а по часам, и свое недоверчивое удивление по этому поводу. Казалось, замок рос сам собой. Люди немного помогали ему, и только. «Вы правы, — улыбнулся Перегрин, когда я сказал ему об этом. — На самом деле, строить замки очень легко, если им при этом не мешать».
Весной, когда со дня нашего с Перегрином знакомства прошло чуть больше года, он сообщил мне, что все почти готово. По его словам, не хватало лишь одной детали — недостающего звена. Он не знал, какой именно, но надеялся, что в скором времени все разъяснится.
Время шло. Перегрин привозил из деревни все новые резные штуковины, лазал с ними по замку и, никуда не приспособив, в конце концов сжигал в камине. Становился все задумчивее и мрачнее, а на мои вопросы только молча дергал плечом.
— Я уже все перепробовал, — признался он однажды, когда я в очередной раз застал его у камина. — Ума не приложу, чего может не хватать. Разве что нематериального чего-нибудь… Надо еще подумать. Вы, пожалуйста, не беспокойтесь. Я постараюсь побыстрее.
