— Ну-ну. — Я тронул его ногой. — Не бойся, я пошутил.
Он вскинул мокрое лицо.
— Да просто обидно. — Голос его срывался. — Такая несусветная тупость.
— Пошутил, говорю! — прикрикнул я.
По-детски вытирая щеки ладонями, он пробормотал, что впервые видит человека, не заинтересованного в усилении собственной крепости. Так и хотелось мне крикнуть, что не моя это крепость, будь она проклята, и ты будь проклят со своими дьявольскими искушениями, но вместо этого я заорал совсем другое:
— Да кто же строить-то будет? Я тебе буду строить, ты, умник?
На это он ответил, что все должно произойти само собой, что найдутся и люди, и все что нужно, как это всегда было у мастера Гэдана.
— Теперь уж все будет хорошо, раз мы наконец встретились — я и замок, — заключил он.
— Ну что ж, малыш. Будешь сидеть здесь, пока все не найдется само собой. Только ждать наверняка придется долго, очень долго.
С этими словами я направился к выходу и услышал позади тихое:
— Нет, я так не думаю.
Поднявшись к себе, я кликнул Фиделина, велел принести вина и, не раздеваясь, повалился на кровать. Никогда в жизни я так не уставал. Ничто не шло в сравнение с этой беседой, даже памятный поединок с лордом Гаргом, после которого мы поклялись в вечной дружбе, поединок, закончившийся вничью, потому что мы оба свалились с ног от усталости.
Вино было кислое и вонючее. Скривясь, я выпил единым духом, как лекарство. Фиделин все не уходил, переминаясь у двери.
— Это, господин, — сказал он наконец. — Вы бы велели его покормить. С утра парнишка не евши.
Я молча запустил в него кубком.
— Воля ваша, — мрачно ответил он и плотно притворил за собой дверь.
Я закрыл глаза. В камине шипело и потрескивало, а за стенами в ночи грозно гудела от ветра равнина.
Даю ему десять дней, подумал я. Нет, двадцать. Если за это время ничего не произойдет… А что должно произойти? Это же бред собачий, что он мне рассказал. Вранье и дешевые фокусы. Забыть немедленно. Дверь в подвал замуровать. Не было никакого бродяги, никакого такого мастера с непроизносимым именем, и никто мне ничего не рассказывал. В конце концов, я уже привык, что вот он, конец жизни, как на ладони: королевский посланник, бравые ребята в черных плащах, короткий бой. Не будь его впереди, давно полез бы в петлю. Или спился. Или сошел с ума. Только для этого последнего боя нужны мне жизнь, сила и рассудок. А невидимые замки… Слишком сложно. Слишком заманчиво. Слишком красиво, чтобы быть правдой…
