И разговоры эти, после траха уже, заканчиваются чаще всего одним и тем же – каждый второй так и норовит в конце гордо ввернуть ту самую любимую фразу мужчин в «возрасте за…»: «Старый конь борозды не портит».
Если б не деньги, я б напомнила им конец этой фразы: «Но и не вспашет хорошо».
Они его все, как один, забывают.
И вот не приходит в голову этим ощипанным павлинам, насколько жалко и смешно они выглядят, когда еще изо всех сил пытаются пыжиться и распускать свои обтрепанные хвосты.
И я когда с ними общаюсь, то всегда почему-то анекдот вспоминаю.
Пожилой мужик в компании хвастается, – мол, сам пожилой, но женился на молоденькой и так ее удовлетворяет, так удовлетворяет, она такая довольная ходит!
Тут молодой ему:
– Ты знаешь, я раз гуляю по лесу, смотрю, а на меня медведь идет. А у меня с собой только палка. Так я эту палку поднял, на медведя наставил, сказал «ба-бах!» И медведь упал замертво.
Пожилой, самодовольно:
– Ну вот, это еще раз доказывает, что иногда и палка стреляет.
Молодой:
– Нет, просто за мной стоял охотник с настоящим ружьем…
Если честно, меня ему подарили.
Сам бы он, конечно же, ни в жизнь бы на такие траты не решился.
Ну как подарили… По правде говоря, проспорили.
Позвонил мне мой давний поклонник, мужик хороший и приятный. Я уж думала, что сам придет, ан нет.
Рассказал, что поспорил с приятелем, на девочку. В чем суть спора – не столь важно, но только уговор: кто проспорит, тот другому даму и оплачивает. Ну и проспорил мой поклонник.
«Съезди, мол, Катенька, на ночь. Если свободна – в восемь за тобой заедут, а я уж до вечера забегу, оплачу».
Работе Катька всегда рада. Собралась, приоделась, всем, чертовка, хороша.
В полдевятого звонок, мол, выходите, дама, ждем.
У парадного стояла машина. И я села. Мужчин в машине было двое.
Подвоха я не ждала (поклонник мой плохого не подгонит), а потому не напрягалась. Подвоха, собственно, и не было.
Мужчина помоложе, тот, что за рулем, – водитель (потом узнала – личный). Справа от него сидел классический такой пузанчик.
Пузанчик повернулся, довольно хмыкнул и сказал:
– Илларион.
– Какое красивое имя, – покривила душой я.
Пузанчик засмеялся:
– Для тебя можно просто Ларик.
И уже не мне – водителю:
– Ну, Валера, че стоим? Поехали. Через магазин давай.
Ехали недолго, трепались ни о чем, я заученно смеялась, пузанчик был доволен. То ли мной, а то ли собственным, довольно странноватым, остроумием.
И мы остановились у «Пятерочки».
– Красавица, пьешь? Что-то взять? – спросил он у меня.
