И Боря начал страдать. Страдания эти состояли в том, что, вкусив прелестей молодой сельской нимфы, жить по-прежнему он уже не мог.
Роман с кладовщицей рассосался сам собой, а после он понял, что пожившая жена ему тоже не мила. Так Борюсик остался без женщин.
Квартирку пришлось разменять. Ему досталась не то общажка, не то коммуналка со спорными удобствами и кучкой алкоголических соседей.
И Борюсик решил снова жениться. Но только чтоб на молодухе.
Он давал объявления в газеты – молодухи не шли.
Он освоил интернеты – молодухи на фото смеялись, призывно выставляя прелести, но замуж что-то не стремились. Да что там замуж! Встречаться – тоже.
Боря приуныл и пошел по рукам молодых, но не бесплатных фей.
А потом он нашел меня. Не то чтобы я молода, но что-то Борю зацепило.
С Борюсиком достаточно легко. Главное – не мешать ему мной восторгаться.
– Цицици, мои сиииисечки! – причмокивает он, хватаясь лапками за мою грудь и вылавливая губами ускользающий сосок.
– Мням-мням-мням-мням-мням, мои булочки! – урчит он, обцеловывая мою попу.
– Ууууууу! – переходя на фальцетик, стонет он, закатив глаза.
– Аххххааааааа! – кричит он, выстреливая и откатываясь набок.
Потом он жалуется мне на жизнь.
Что молодые не хотят, и с ними ему как-то не везет, и что вот смотрела на него одна, но как с ней можно – ей целых сорок три! – и внучек есть; а еще одна была – так ужас! ужас! – сорок семь, а он же так не может.
– Катенька, – говорит он мне потом, – ну, может, появилась у тебя какая-то знакомая – ну чтобы лет до двадцати пяти; может, откуда приехала, так жить негде – я бы и приютил, я же с квартирой, и кормил бы, и замуж бы позвал. Ты отрекомендуй меня кому-то, хорошо? Только чтоб сисечки были – и Борюсик в воздухе корчит лапку в горстку – показывает сисечку.
Я торжественно клянусь, что, как только в моем кругу появятся молоденькие и согласные нимфы – они тут же станут его.
– Ой, Катенька, – говорит он в другой раз, – может, у тебя какая девочка есть, ну, тоже которая работает, может, ей надоело, бросить хочет, так ты ж знаешь, у меня и жить есть где, и в обиде не оставлю… И ты скажи, что прошлым попрекать не буду…
Только чтоб молоденькая, и сисечки чтоб не висели, пусть даже небольшие будут, но упругенькие, и чтоб попочка была… такая… – и корчит в воздухе уже две лапки.
А как-то Боря долго и задумчиво лежал, потом спросил:
– Катенька, а ты ж давно работаешь?
– Давно, – кивнула я.
А он потрогал мечтательно меня за сиську и сказал:
