Входит Цинна.
Кассий
Я по походке Цинну узнаю.
Он друг наш. — Цинна, ты куда спешишь?
Цинна
Ищу тебя. Кто здесь? Метеллий Цимбр?
Кассий
Нет, это Каска. К нам и он примкнул.
Скажи, меня там ожидают, Цинна?
Цинна
Я Каске рад. Но как ужасна ночь!
Из нас кой-кто чудесное увидел.
Кассий
Там ждут меня? Скажи.
Цинна
Да, ждут.
О Кассий, если б мог ты
И доблестного Брута к нам привлечь.
Кассий
Доволен, Цинна, будь: письмо вот это
На преторское кресло положи,
Чтоб Брут его нашел; другое ж брось
К нему в окно; а это, третье, воском
К статуе Брута древнего прилепишь.
У портика Помпея ждем тебя.
Брут Деций и Требоний тоже там?
Цинна
Все, кроме Цимбера; он за тобой
Пошел в твой дом. Я быстро все исполню
И письма все, как ты велел, подброшу.
Кассий
И приходи потом в театр Помпея.
Цинна уходит.
Должны с тобой мы, Каска, до рассвета
Увидеть Брута дома: ведь сейчас он
Наш на три четверти и целиком
Наш будет после этой новой встречи.
Каска
Народ глубоко почитает Брута.
То, что казалось бы в нас преступленьем,
Поддержкою своею, как алхимик,
Он в доблесть претворит и в добродетель.
Кассий
Ты верно понял, в чем его значенье
И для чего он нужен нам. Идем,
Ведь за полночь уже, мы до рассвета
Его разбудим, и он будет наш.
Уходят.
СЦЕНА 1
Рим. Сад Брута.
Входит Брут.
Брут
Эй, Луций, встань!
По звездам распознать я не могу,
Далеко ль до утра. Проснись, эй, Луций, пробудись!
О, если б мог я так же крепко спать.
Живее, Луций! Эй, проснись же, Луций!
Входит Луций.
Луций
Ты звал, мой господин?
Брут
В покой мой принеси светильник, Луций.
Когда зажжешь, то позови меня.
Луций
Все будет сделано, мой господин.
(Уходит.)
Брут
Да, только смерть его: нет у меня
Причины личной возмущаться им,
Лишь благо общее. Он ждет короны;
Каким тогда он станет — вот вопрос.
На яркий свет гадюка выползает,
И осторожней мы тогда ступаем.
Короновать его — ему дать жало,
Чтоб зло по прихоти он причинял.
Величье тягостно, когда в разладе
Власть с состраданьем. Я не замечал,
Чтоб в Цезаре его пристрастья были
Сильнее разума. Но ведь смиренье —
Лишь лестница для юных честолюбий:
Наверх взбираясь, смотрят на нее,
Когда ж на верхнюю ступеньку встанут,
То к лестнице спиною обратятся
И смотрят в облака, презрев ступеньки,
Что вверх их возвели. Вот так и Цезарь.
Предотвратим же это. Пусть причины
Для распри с ним пока еще не видно,
Решим, что, как и все, он, возвеличась,
В такие ж крайности потом впадет.
Пусть будет он для нас яйцом змеиным,
Что вылупит, созрев, такое ж зло.
Убьем его в зародыше.
Входит Луций
