Пистоль и французский солдат уходят.
Никогда еще я не слыхивал такого зычного голоса от такой ничтожной душонки. Верно говорит пословица: «Пустая бочка пуще гремит». Бардольф и Ним были в десять раз храбрее этого рыкающего дьявола из старинной комедии, — которому, однако, всякий может обрезать когти деревянным кинжалом, — а все-таки их обоих повесили. Да и с ним, наверно, то же случится, если у него хватит храбрости что-нибудь стибрить. Я должен оставаться при обозе с другими слугами. Если бы только французы узнали, что обоз у нас некому стеречь, кроме мальчишек, они бы здорово у нас поживились. (Уходит.)
СЦЕНА 5
Другая часть поля сражения.
Входят коннетабль, герцог Орлеанский, герцог Бурбонский, дофин и Рамбюр.
Коннетабль
О diable!77
Герцог Орлеанский
О seigneur! Le jour est perdu! Tout esl perdu!78
Дофин
Mort de ma vie!79 Все, все теперь погибло!
Позор и вечный стыд на шлемы наши!
О mechante fortune!80
Зачем бежать?
Шум битвы нарастает.
Коннетабль
Ведь сломлены ряды.
Дофин
Позор навек! Скорей с собой покончим!
Не их ли мы разыгрывали в кости?
Герцог Орлеанский
Не у него ль мы требовали выкуп?
Герцог Бурбонский
Стыд! Вечный стыд для нас! Один лишь стыд!
Умрем со славой! Снова на врага!
Кто не пойдет за герцогом Бурбонским,
Пусть прочь идет и с шапкою в руках,
Как подлый сводник, охраняет дверь,
Пока лакей, гнусней моей собаки,
Его прекраснейшую дочь бесчестит.
Коннетабль
Нам в помощь беспорядок, что сгубил нас!
Идем толпой и жизни отдадим!
Герцог Орлеанский
Еще нас много здесь живых на поле,
И хватит, чтобы англичан сломить:
Лишь надо нам восстановить порядок.
Герцог Бурбонский
Порядок к черту! Ринусь прямо в свалку!
Позор грозит нам. Жизни мне не жалко.
Уходят.
СЦЕНА 6
Другая часть поля сражения.
Шум битвы.
Входит король Генрих, Эксетер и другие с войсками.
Король Генрих
Ну, земляки, мы хорошо сражались,
Но бой еще не кончен: враг — на поле.
Эксетер
Вам герцог Йоркский шлет привет, король мой.
Король Генрих
Он жив, мой дядя? Трижды видел я,
Как падал он и вновь вставал сражаясь;
От шпор до шлема был он весь в крови.
Эксетер
В уборе этом он, храбрец, лежит,
Равнину утучняя; рядом с ним,
Товарищ верный по кровавым ранам,
Лежит и Сеффолк, благородный граф.
Он умер первым; Йорк, залитый кровью,
Подполз к нему, лежавшему недвижно,
И, взяв за бороду, приник устами
К зиявшим ранам на его лице
И так молил: «О, подожди, кузен!
Моя душа с твоей умчится в небо.
Повремени, друг милый! Полетим
Мы вместе ввысь, как в этой битве славно
