— Ага, но тогда мне придется поступать в колледж в этом гребаном Бирмингеме, — произнес я. Она выстрелила в меня взглядом. Я бормотал извинения. Она абсолютно спокойно относилась к убийствам, но никак не могла привыкнуть к моим ругательствам.
Мама глубоко вздохнула.
— Ты отомстил за него более пяти раз.
И прежде, чем я смогу что-либо ответить, она выходит из грузовика и захлопывает дверь.
Пейзаж быстро изменился, когда мы въехали в Канаду, и, глядя в окно, я любовался бугристыми просторами лесных холмов. Мама говорила, что они зовутся канадской тайгой[10]. Из-за последних переездов у нее появилось хобби — изучение нашего нового места проживания. Она говорит, что тогда думает, что мы просто в отпуске, и хочет узнать всё, когда мы прибудем на место. Я думаю, так она привыкла к новым домам.
Она выпустила Тибальта из клетки: он сидел на ее плече, обернув свой хвост вокруг ее шеи. Кот не уделяет мне внимания. Он наполовину сиамский, наполовину непонятно какой. Не то чтобы мне все равно. Мне нравится, когда он шипит и кусает меня, но единственное, на что он годится — это умение видеть призраков. Порой, он их видит быстрее, чем я.
Моя мама смотрела на облака, напевая какую-то мелодию. Она улыбалась так же, как и ее кот.
— Что с настроением? — спросил я. — Разве ты не должна спать?
— Я проспала несколько часов, — она ответила. — Я думаю, что полюблю Тандер-Бэй. Смотря на облака, понимаю, что я буду наслаждаться этим местом.
Я взглянул вверх. Облака были огромными и белоснежно-белыми. Они не двигались, пока мы ехали. Я смотрел на них, пока не потемнело в глазах. Они никуда не денутся в любом случае.
— Мы едем в город неподвижных облаков, — шепчет она. — Мы задержимся здесь надолго.
Я хотел сказать ей, чтобы она не была суеверной. Ведь тучи, которые не плывут по небу, ничего не значат. Даже если пристально смотреть на них несколько минут, они все равно поплывут. Я не могу на них смотреть так долго, потому что они сделают из меня лицемера, парня, который чистит свой нож в соли при свете луны.
От вялых облаков меня стало тошнить, поэтому я устремил свой взгляд на лес. Коричневые ветки сосен напоминали торчащие кости. Обычно у меня хорошее настроение во время переезда. Меня волновали новые земли, призраки… как правило, я старался не думать ни о чем лишнем, пока был за рулем. Может, это из-за того, что я просто устал. Я плохо спал, а когда такое происходит, все становится сущим кошмаром. Но я не жалуюсь. Мне перестали сниться кошмары с тех пор, как я стал использовать атаме. Я думаю, именно из-за моей работы я избавился от страха, который должен был чувствовать во время встреч с призраками-убийцами. Тем не менее, мне все же следует отдохнуть. Сны — кошмары — обычно снятся после успешной охоты, и они до сих пор не успокоились после убийства попутчика.
